Пару лет назад, ещё в январе 2011 года в газете «Вечерний Ставрополь» вышла моя статья о жандармском ротмистре Владимире Карловиче Фридрихове. Личность  сия стала прототипом для ротмистра Клейна в «Губернаторе»  И.Д. Сургучёва и для одного из моих литературных персонажей –   начальника охранного отделения Владимира Карловича   Фаворского в романе «Маскарад со смертью» и рассказе «Демон».

Фото Клима Агаркова

Фото Клима Агаркова

Тогда я писал, что обнаружил брошенный кусок  мрамора с инициалами    человека, стоявшего у истоков  местного политического сыска. Это всё, что осталось от   самого удачливого ставропольского жандарма. В тайне я надеялся, что его современные коллеги   с пониманием отнесутся к памяти их предшественника и, возможно, разместят    этот небольшой обелиск  в своём музее.  Однако два года минуло с тех пор, но никому из «сегодняшних  жандармов»  до этого дела нет. Безразлична  к этому и городская власть.   Камень  покоится на том же самом месте – между забором Андреевской церкви  и пятиэтажкой на улице Дзержинского, там, где раньше был проход на улицу Авиационную.

И сегодня, когда минул праздник  «20 декабря» я, дабы растопить лёд равнодушия, дополню свой  прошлый рассказ о профессиональных успехах В.К. Фридрихова – помощника начальника Терского областного жандармского управления в г. Ставрополе.  Сделать мне это будет очень легко, так как  я  воспользуюсь прекрасным докладом ведущего археографа Государственного архива Ставропольского края Елены Борисовны Громовой, с которым она выступила на Сургучёвских чтениях.  Ценность  этой  работы  заключается в том, что она строится на  фактическом материале – на подлинных документах. И это обстоятельство  всегда выгодно отличает Е.Б. Громову  от других  историков.

«Что касается  агентуры – пишет Е.Б. Громова, – то ротмистром  Фридриховым была создана эффективная сеть секретных сотрудников. Сохранилось  руководство, подписанное начальником Терского областного жандармского управления полковником Фон-Оглио, в котором описывалось, как должен действовать агент, филер  во время наблюдения, как должны фиксироваться добытые сведения. Все, за кем велось наблюдение, имели клички. Например, в сводке за июль 1908 года за подписью Фридрихова по социал-демократической организации значится Онипко Елена Игнатьевна, 26 лет, жена бывшего гласного 1-й Государственной Думы (Федот Михайлович Онипко  в то время был сослан в Сибирь, откуда бежал в Европу). Кличка в организации по наблюдению  «Красивая»….Или Лещинский Нахман Фроимович, 22 лет, портной, мещанин, проживает по Еврейскому переулку 5, кличка «Скверный», в августе посетил квартиры Васильченко С.В., Соловьёва М.С., Филатова Я.Я.».

И.Репин. Арест пропагандиста.

И.Репин. Арест пропагандиста.

К  громким победам Фридрихова можно отнести  арест тайной типографии Ставропольского РСДРП на 1-й Подгорной улице. Это случилось в 5 часов утра 30 июля 1906 года. Изъято  было немало: типографские станки, шрифт, черновые рукописи прокламаций, финансовые   отчёты, списки членов партии, два паспорта … Тут же, не теряя времени, Фридрихов проводит ещё 9 обысков на квартирах участников местного социал-демократического комитета. Правда, «улов» был не тот, что накануне – большевики, узнав   о разгроме типографии успели многое уничтожить.

Но уже на следующий год – в ночь  с 5-го на 6-ое августа   Владимир Карлович обнаруживает лабораторию по изготовлению взрывчатых веществ, которая  находилась на квартире наборщиков местной газеты – Чальцева и Петрова. Тогда удалось захватить многое: цилиндрическую бомбу огромной разрушительной силы, 8 коробок сильного взрывчатого вещества, склянки с азотной и серной кислотой, бертолетова соль, бикфордовы шнуры…

«Считаю для себя приятным долгом поздравить Вас с успешной ликвидацией лаборатории разрывных снарядов и благодарить за успешное ведение розыска, давшего такие блестящие результаты» –   отписал полковник Фон-Оглио  ротмистру Фридрихову.

Владимир Карлович  умело вербовал агентуру. Известен случай, когда два пристава и один секретарь полицейского управления обедали в отдельной комнате клуба села Александровского. Один из них, пристав Воробьёв, позволил непочтительно высказаться о Столыпине и правительстве. И это тотчас же стало известно ротмистру, который направил соответствующее отношение александровскому уездному приставу. В итоге, на основании ст. 1035 Устава уголовного судопроизводства Российской империи было проведено дознание и факты подтвердились. Воробьёв был наказан.

Орден Св.Владимира IV степени

Орден Св.Владимира IV степени

Анализируя деятельность Фридрихова, с полной уверенностью можно назвать его успешным слугой государевым.

Орден Святого Станислава II степени.

Орден Святого Станислава II степени.

Недаром он был Высочайше пожалован орденами: в 1907 году – Св. Равноапостольного князя Владимира 4-й степени, в 1904 -году — Св. Станислава 3-й степени,1910 – Св. Станислава 2-й степени.

«Будучи верным присяге, –  пишет Е.Б. Громова, – он усердно служил существующей власти, стараясь предотвратить революционные события. То, что его усилия оказались тщетными, ему увидеть не довелось. Напряжённая работа подорвала его здоровье». И 16 октября 1911 года, жандармский ротмистр Владимир Карлович Фридрихов скончался 36 лет от роду, «по причине порока сердца». Его похоронили в ограде Андреевской церкви. Высокие сановники, сослуживцы, знакомые,  друзья и родственники возложили на его могилу 12 венков.

Но большевики, как это у них было принято, варварски  обошлись с могилами  не только Фридрихова, но  и ещё с другими семнадцатью «классово-чуждыми» захоронениями, сровняв их с землёй. И лишь это надгробие уцелело каким-то удивительным образом.

Замечу напоследок, что Владимир Карлович, вполне возможно, был уроженцем Ставропольской губернии. Во всяком случае, как свидетельствует запись в метрической книге Казанского кафедрального собора, 23  сентября 1898 года подпоручик 5-го Туркестанского линейного батальона В.К. Фридрихов, 24 лет отроду, сочетался первым браком с дочерью статского советника, 19-летней Анастасией Александровной Евдокимовой.

В.К. Фридрихову  достались  самые трудные семь  лет –  с 1904 по 19011 год. Благодаря его усилиям   пожар бунта и волнений, перекинувшийся на  нашу губернию из центральной России, не был столь губительным, как это случилось в иных областях. И уже только за это он достоин  памяти и уважения потомков. Кстати, чекисты набора Железного Феликса использовали те же методы и приёмы оперативной работы, которые были в ходу до октябрьского переворота. Правда, пыток, в отличие от чекистов, жандармы не применяли – дворянское воспитание и офицерская честь не позволяли до этого опускаться.

Пост закончу теми же словами, что и вышеупомянутую  статью из «Вечернего Ставрополя» почти двухгодичной давности: «Жаль, что до судьбы этого чёрного мрамора нет никому дела – ни церкви, ни городским властям, ни сегодняшним коллегам Фридрихова. А заброшенный памятник стоит там и поныне…».

Памятник В.К. Фридрихову

Памятник В.К. Фридрихову