Мороз крепчал. Привыкшие к холодам снегири, и те сиротливо жались друг к другу на украшенных инеем гостеприимных ветках высокой и раскидистой берёзы. Выпавший за ночь снег  скрипом изливал бурное негодование за свой, безжалостно измятый ребристыми подошвами вид.

Четыре пары сапог стремительно перемещали в пространстве очертания людей, облачённых в бушлаты защитного цвета. Группа двигалась след в след. Несмотря на приближающийся новый 1988 год, из-за плеч солдат выглядывали скошенные стволы «Калашникова» образца 1947 года. Перед командной вышкой полкового стрельбища четвёрка остановилась и стала в шеренгу.

Первый в строю, по званию — старший сержант, чеканя шаг, приблизился к перепоясанному ремнями офицеру и доложил:
– Товарищ полковник, стрельба по движущимся целям из вертолёта произведена. Поражено девять из десяти мишеней. Старший– сержант Красножон.
– Плохо, очень плохо. Не первый день тренируетесь. Завтра показательные стрельбы, а вы в цель попасть не можете. Ладно, были бы курсанты желторотые, а то ведь лучший сержантский состав полка, сотни стрельб за плечами, а эту, крайнюю мишень так и не смогли положить! Запомните, опозоритесь перед иностранной делегацией – на дембель уйдёте последними. Всё, пять минут перекур и снова на исходную – негромким, ледяным голосом с интонацией человека, привыкшего повелевать, отчитывал подчинённых командир полка.
Раздосадованные очередной неудачей, опытные стрелки, не говоря ни слова, подошли к одинокой берёзе приютившей птиц; каждый оторвал от толстого ствола по куску коры и поджёг. Берёзовая кора чадила густым, чёрным дымом. Дембеля молча коптили мушки своих автоматов. Эта старая солдатская хитрость спасла жизнь не одной сотне бойцов – закопченная мушка лучше видна на фоне ослепительно белого, укрытого снегом поля и не так отсвечивает, особенно если приходилось вести стрельбу против солнца.
От исходного рубежа до «вертолёта» всего триста метров. По красной ракете, подразделение должно было спешно выдвинуться к напоминающему сторожевую вышку макету. Железная, с четырьмя круглыми сквозными иллюминаторами, установленная на пятиметровой высоте, кабина  крепилась на мачтообразных металлических стойках. А двигалась она по рельсам  с помощью электромотора. Снизу свешивалась верёвочная лестница. Забравшись по ней, каждый боец размещался у своего окна по секторам обстрела. «Вертолёт» начинал двигаться,  постепенно увеличивая скорость, и на огневом рубеже поднималось десять мишеней, поражать которые требовалось только короткими очередями. Весь путь по рельсам в одну сторону составлял двести метров, после чего огромное металлическое сооружение останавливалась. За это время нужно было успеть сменить магазины. Во время обратного хода огонь разрешалось вести только длинными очередями. Как назло, одна мишень, точно заколдованная, оставалась целой и невредимой, а патроны успевали закончиться раньше, чем останавливалась эта адская машина.
Для отслуживших в учебке почти два года инструкторов — срочников, сама по себе поставленная задача трудной не казалась, если бы не давившая уничтожающим грузом ответственность. Задуманы стрельбы были специально для военной делегации одной из дружественных Советскому Союзу африканских стран, обещавшей твёрдо стать на путь социалистического строительства. Именно поэтому в те края планировалось поставить партию залежалых на складах автоматов семейства Калашниковых первого поколения. Название государства держалось в секрете.
Фортуна в гости так и не пришла. Стемнело. Уставшие от бесплодных попыток воины, привычным походным шагом выдвинулись в часть.
Ночью, когда вся учебная рота уже видела во сне соблазнительные сны, навеянные воспоминаниями беззаботной гражданской жизни, в сержантской коптёрке горел свет. Заварив чай с помощью «трактора» (самодельный кипятильник, изготавливается из двух использованных лезвий от безопасной бритвы, нескольких спичек, ниток, шнура и электрической вилки), вся команда с наслаждением дымила, присланной из дома, душистой армавирской «Астрой». Так случилось, уже почти два года назад, все четверо отправились выполнять священный долг из разных военкоматов Ставропольского края.
– Я предлагаю перестраховаться, а то, глядишь и, правда, из-за этой злополучной мишени домой вернёмся в конце июля,- выпуская тонкую струйку дыма, делился опасениями с земляками Толик Баганцов из Пятигорска.
– Хорошо бы с погодой нам повезло. А то придётся рассчитывать поправку на ветер, хотя, конечно с таким калибром и малой дистанцией, снос пули будет небольшой, машина надёжная -7,62 не 5,45. Рельсу прошивает навылет,– прихлёбывая горький чай, рассуждал, спокойный, как только, что принятый на вооружение танк Т-80, Коля Доброрез из Будённовска.
– Валить цель надо одиночным, наверняка, но так, чтобы звук выстрела, одновременно заглушили три длинных очереди. Кто из нас лучший снайпер?.. Красножон, – сам спросил и тут же ответил Володя Маслаков из Ставрополя,– значит, тебе, Олег, и надо, одновременно с началом нашей последней длинной очереди, положить мишень с одного выстрела. Это единственный шанс, а дальше, «вертолёт» уже остановится, – закончил рассуждения сержант.
На том и сошлись. Пора было спать. Из-за двери ленинской комнаты выглядывало забытое дневальными ведро с водой, на коричневом полу валялся кусок серого хозяйственного мыла, а оставленная половая тряпка из мешковины напоминала свернувшегося клубочком котёнка. Маленький узбек-дневальный, облокотившись на стену, громко храпел, и в ту же секунду за это горько поплатился –  водопадом на него обрушилось ведро холодной воды. Не обращая никакого внимания на причитания солдата, как ни в чём, ни бывало, младшие командиры, разошлись по спальным местам.
Полдень. Такого количества генералов показательный, учебный мотострелковый полк имени Ленинского Комсомола не видел давно. Трибуна смотровой вышки полигона напоминала витрину дорогого ювелирного магазина: кокарды папах и генеральские звёзды на погонах золотом отливали на солнце, отражаясь в ослепительно чистой, выбеленной до синевы, холодной глазури бескрайнего неба.
Непривычная, песочного цвета пятнистая форма зарубежных гостей сильно проигрывала роскошному великолепию мундиров советских генералов.
Четвёрка уже на исходном рубеже. С шипением рассек пространство выпущенный из ракетницы красный заряд. Молниеносным броском бойцы достигли «вертолёта», поочерёдно исчезая в его тёмном, железном чреве.
… Оставался последний шанс, и какие-то доли секунды, что бы перевести автомат в режим одиночной стрельбы. Он успел прицелиться и спокойно нажал на спусковой крючок. Три длинных очереди и один выстрел слились в унисон, дополняя друг друга синкопами раскатистых звуков. Мишень упала. Боевой квартет виртуозно исполнил сложную партитуру. Тележка остановилась. Спустя три минуты «великолепная четвёрка» выстроилась перед командным пунктом. Негры в военной форме жали им руки и улыбались. Только опытный командир полка скромно стоял в стороне, курил и хитро усмехался.

Нормы солдатского пайка