Память. Она ведь тоже умирает, оставляя среди живых чьи-то слова, улыбку, запахи и массу разнообразных вещей – всё, что накопили ушедшие в вечность люди за свою длинную и невообразимо короткую жизнь. Уйдём и мы. И то, что нам было безумно дорого, потомки могут счесть сущей безделицей и выбросить на помойку. Наверное, это правильно. Новое всегда побеждает старое – такова диалектика мироздания. Я это всё прекрасно понимаю, но верить в это не хочу. А что если дети память о родителях сохранят? И не только в книгах, марках и значках, купленных когда-то в киосках «Союзпечати», но и в сердце. Вы в это верите? Я – да.
Вот миновал новый для всех праздник – день Народного Единства, и уже наступил, когда-то широко чтимый День Великой Октябрьской Социалистической революции. И будут снова мои сверстники и те, кто постарше, наполнять водочные рюмки и славить бывшую советскую власть, вздыхать сокрушённо и горевать по «светлому» прошлому. А после второй бутылки начнётся вечный спор о «красных» и «белых».
Это и понятно, ведь с годами ужас красного террора начинает забываться, да и 70-летняя пропаганда сделала своё дело. Однако же большевистский режим исковеркал столько судеб и убил столько людей, что спорить с кем-то по-поводу, того, кто же был лучше белые или красные я просто не вижу смысла. Это всё равно, что сравнивать Бога и Дьявола.
На первой мировой. Турецкий фронт. Каптенармус Любенко .И. А.
Мой дед, например, до революции женился, отстроил дом, завёл хозяйство, но был призван на службу и геройски воевал на Турецком фронте в первую мировую (правильнее было бы сказать во вторую Отечественную) войну.
И.А. Любенко на службе в 1-ом Кавказском стрелковом Великого Князя Михаила Николаевича полку (Тифлис).
А когда вернулся домой, то в большой крестьянской семье оказался единственным кормильцем, а такие по бытовавшим в ту пору законам призыву не подлежали.
Шла гражданская война. Однажды, после жестокого сражения недалеко от села, он подобрал в поле трёх тяжело раненных красных и под сеном перевёз их к большевикам. Я уверен, – попадись ему белогвардейцы, он бы и их спас.
Во время НЭПа дед сильно развернулся: паровая молотилка, крытые железом амбары… А чему удивляться? Семья-то большая, — семеро детей; двое из них – молодые и сильные сыновья.
Позже, несмотря на то, что он согласился вступить в колхоз и передал туда всё нажитое, его всё равно «раскулачили». Нашли формальный повод: в обозе где он был старшим, при перевешивании не хватило трёх килограммов кукурузных початков, и ему дали 10 лет лагерей с конфискацией. А поскольку забирать было нечего – сломали хату. Пока дед был в тюрьме, начался голод 1933 года. Его престарелые родители и двое детей умерли (на могиле прадеда и прабабушки я поставил крест, а где похоронены мои дяди – тогда 5-ти и 6-летние дети – мы не нашли).
Мир тесен: начальник лагеря в Казахстане оказался одним из тех красных комиссаров, которого в 1919 году и спас мой дед. В общем, из лагеря он слал детям домой посылки.
В 1937 году по доносу посадили его старшего сына Василия (малограмотного колхозного конюха), который, несмотря на пытки, вину в антисоветской деятельности и вредительстве не признал. Он умер в одном из лагерей под Вяткой. Василий Иванович был сильный и могучий как Ахиллес. Его труп не помещался в небольшой яме, оставшейся от вырванного бурей корневища сосны (свидетеля, оказавшегося с ним, мой отец и дядя Коля отыскали только в середине 70-х). Конвойные приказали немощным зекам разрубить топорами безжизненное тело «врага народа» на части и забросать ветками. Забегая вперёд, скажу, что в хрущёвскую оттепель советская власть его реабилитировала. Теперь я могу назвать имена палачей и доносчиков: следователь НКВД Марченко (застрелился в 1938 году), следователь НКВД Краснощёк, свидетель Плотников Пётр Васильевич ( в 1955 году от показаний отказался и признал, что оговорил В.И.Любенко) и свидетель Скрипка Антон Сергеевич (в 1955 году от показаний отказался и признал, что оговорил В.И.Любенко).
Через четыре года в 1938 году Михаил Калинин приговор в отношении деда отменил, и его оправдали (помог бывший конюх Будённого и односельчанин Иван Фёдорович Пьянов). И что же увидел бывший каптенармус когда пришёл? Разрушенный дом, землянку, в которой ютилась семья, четыре могильных холмика и пропавшего в лагере старшего сына. Но несмотря ни на что, ценой огромных усилий он дал возможность двум сыновьям и двум дочерям из далёкого села окончить десятилетку.
В 1942 году на Ставрополье пришла война. Дедушка, как и многие его односельчане, брошенные на произвол судьбы драпающими властями, оказался на оккупированной территории. И за это поплатился в конце войны – был отправлен на принудительные работы в Ростовскую область откачивать воду из шахт. Позже разобрались, извинились и выдали вот эту справку.
И он снова вернулся в родное село.
Счастливая встреча после победы. И.А. Любенко с сыновьями.
Вскоре с фронта с орденами и медалями
возвратились и два других его сына. Только вот самый старший – Фёдор – пропал без вести ещё летом сорок первого.
Шло время. Наступила сталинская послевоенная пора. Ввели налог на фруктовые деревья. Утром комиссия должна была наведаться и к нему. От обиды дед за ночь вырубил сад, которым всё село любовалось. Но и эта несправедливость не сломила русского человека. Прошло несколько лет, и зашелестели листвою молодые деревца.
26 лет спустя (04.07.1971г.) Дедушке 80 лет.
А председатель колхоза им. Свердлова перед приездом к нему проверочной комиссии из Ставрополя всякий раз просил у деда овец русской породы, что бы выдать их за колхозных. А после отъезда проверяющих по-тихому расплачивался за услугу ягнятами. Дед, как рассказывали, в такие минуты лукаво посмеивался в усы и говорил, что «таким хозяевам не скотину, а мух водить надо».
Сильный и мужественный человек он умер 13 декабря 1973 года в возрасте 82 лет от ошибочно поставленного в сельской больнице диагноза. А вот теперь скажите, что хорошего дали Советы моему деду – простому крестьянину села Привольного Медвеженского уезда Ставропольской губернии ?
Я написал так подробно, что бы немного «приземлить» тех, кто по сей день с пеной у рта хвалит большевиков. Не дай вам Бог, товарищи красносочувствующие , испытать весь тот кошмар, который пришёлся на долю простого сельского труженика – Ивана Андреевича Любенко. Мир праху его.
Рассказ жестокий, как и само время,в которое жил Иван Андреевич Любенко.Печально только то, что страна наша так и не сделала выводов ни из дореволюционных лет,ни из гражданской войны,ни из последних 30-40 лет.Ведь белые тоже злодействовали и неизвестно,как бы они повели себя в случае победы.Хотя почему неизвестно?Известно на примере деятельности адмирала Колчака.Каждый прошлый режим «хорош» по-своему. Мой дед, как и отец, были беспартийными.Дед до революции стоял на часах в Зимнем,охранял царя.А потом был председателем сельсовета на Украине, в родном селе Пантюхино.Его гоняли и белые, и зелёные.А, когда пришли красные, он отказался вступать в партию большевиков и его — середняка, председателя сельского совета совета раскулачили и выслали на Кавказ,или он сам убёг,неизвестно.Всю жизнь потом он работал в совхозном саду поливальщиком.И как его не зазывали на руководящие должности — он отказывался.А историю его я узнал аж в 1966 году от моего отца, когда дедушки уже не стало.И то не всё, а какие-то отрывки.Ведь страх у них внутри сидел долго, да и сейчас у 80-ти летних остаётся.Я знаю много подобных примеров.Так что история ещё рассудит, кто прав, а кто не прав.А ПОКА ДОРОГИ ДА ЗАПАХИ ТРАВ.ИСТОРИЯ РАССУДИТ КТО ПРАВ, А КТО ПРАВЕЙ, А ПОКА ДОРОГИ ДА ПЛЕЧИ ДРУЗЕЙ… Днями у меня у села Московского обрезало сцепление и авто мой остановился,как вкопанный.Было это уже в тёмную пору.Как я ни мигал аварийками и дальним светом,а также махал костылём, никто из 400 пронёсшихся мимо машин не остановился и не помог.Вот такая нынче психология.
Иван Иванович, спасибо за всё.Дай Вам Бог здоровья, а талант у Вас есть.СПАСИБО, С уважением и признательностью Николай МАРЬЕВСКИЙ — он Николай де ЛОКМАР.
Спасибо, Николай Семёнович, за комментарий.Согласен с Вами. Желаю Вам здоровья и что бы ваша машина никогда не ломалась. С уважением, И.Любенко.