По Черкасскому тракту

Знаю, что некоторые писатели, прежде чем приступить к работе над   романом  выезжают на место  предстоящего литературного действа и знакомятся с локациями.  Я бы тоже  хотел следовать этому правилу, но не всегда так  получается.

Бывает, что это происходит  уже после того, как очередная  книжка  вышла. Но тем интереснее видеть, что ты не ошибся и всё  указал правильно. Вот, например, в прошедшее воскресенье появилась возможность полюбоваться природой.  Да и грех дома сидеть – осень   за окном стоит тёплая и тихая.  А если рядом ещё и увлекательные собеседники, то от такой поездки – одно удовольствие.  Вот мы и отправились  навестить моих родственников, а заодно и посмотреть  где же, всё-таки, проходил Большой Черкасский тракт.

Если помните, в романе «Маскарад со смертью» Полина Воротынцева подстерегала  экипаж с фельдъегерями  на 80-й версте Черкасского тракта. Случилось  это не далеко от  села Преградного.

Вот почти оттуда, вооружившись двумя картами,  мы  и  начали   искать  старую дорогу,   перепаханную во многих местах. А когда-то, на всём своём протяжении-на расстоянии 15-20 вёрст друг от друга- она имела станции, смотрителей  и готовых лошадей. По ней  нескончаемым потоком шли  колоны солдат  на Кавказскую войну,  строились  редуты,  воздвигали  заставы и   казачьи  пикеты. Вокруг  вырастали хутора и  сёла.

По сути, Большой Черкасский тракт возник одновременно с образованием Азово-Моздокской линии.  Здесь, в 1774 году, у теперешнего хутора Богомолов  и вступили в бой казаки атамана Платова, остановив, превосходящую в 25 (!) раз  конницу неприятеля. Этот редут и сейчас хорошо виден.

Наиболее известны два источника, подробно описывающих то самое сражение: «Картины былого Тихого Дона» П. Краснова  и «Кавказская война. От древнейших времен до Ермолова», Потто В. А. Почти все  современные исследователи, каждый на свой лад,  лишь пересказывают их, и потому уместнее привести хотя бы один оригинальный отрывок. Итак, предлагаю предоставить слово Василию Александровичу Потто:

«Весной 1774 года Девлет-Гирей, провозглашенный крымским ханом, двинулся к Дону. Ногайская орда поднялась и стала уходить на речку Ею. Но для того, чтобы прикрыть ее переселение и вместе с тем забрать весь провиант, имущество, скот и даже больных, покинутых жителями в местах, где были их становища, подполковник Бухвостов составил из своего отряда два слабых казачьих полка под начальством полковников Платова и Ларионова. Тринадцатого апреля, когда полки эти стояли в вершинах реки Калалах, с передовых постов вдруг дали знать, что «валит силы татарской видимо-невидимо». Не успели казаки опомниться и сесть на коней, как весь горизонт уже покрылся черной тучей татарской конницы. Это были главные силы Девлета, у которого насчитывалось тогда более двадцати пяти тысяч разных азиатских всадников. Казалось, что горсть казаков, не превышавшая в обоих полках тысячи коней, моментально будет раздавлена налетевшим на нее ураганом.… Платов приказал им быстро сдвинуть телеги так, чтобы загородить со всех сторон небольшой окоп, возведенный за ночь, а между тем вызвал двух расторопнейших людей из своего полка и приказал им как можно скорее известить обо всем Бухвостова. … два полка засели в засаду. …Было часов восемь утра, когда громадная сила татар со всех сторон обложила казачий стан, укрывшийся за утлой оградой, которую никто бы в наше время не осмелился назвать укреплением. Казаки увидели, как развернулось большое ханское знамя и как толпа, приветствовавшая его появление диким ревом, двинулась на приступ. Первое нападение, однако же, было отбито –  казаки устояли. Но бежавшие татары тотчас сменились другими, свежими толпами, и за первым приступом последовал второй, за вторым –  третий, четвертый, пятый… Боковые фасы укрепления сплошь завалились телами побитых татар, но по этим трупам ломились, и лезли в вагенбург все новые и новые люди… Рук недоставало, чтобы везде отбивать нападающих. А между тем, не сдержи казаки напора где-нибудь в одном месте, гибель всех была бы неизбежной. … Семь приступов уже было отбито, начинался восьмой, и сомнение мало-помалу стало закрадываться в сердца даже этих железных защитников. … В это … время Платов, пристально вглядывавшийся в степь, вдруг радостно перекрестился. Ему показалось на самом горизонте большое серое облако, которое быстро росло, ширилось и вдруг зарябило многими точками. Эти точки отчетливо и ясно стали вырисовываться … и зоркий глаз степняка безошибочно угадал в них скачущих всадников. … Помощь действительно была недалеко. Один из казаков, посланных Платовым, был убит, но другой доскакал до Бухвостова и передал ему известие, которое мгновенно подняло на ноги целый отряд. … Пока Бухвостов с эскадроном ахтырских гусар и с легкой драгунской командой выезжал из лагеря, полковник Уваров со своим казачьим полком уже был далеко впереди и прежде всех подоспел на помощь. Минута –  и двести-триста казаков с опущенными пиками врезались в тыл неприятелю. Это была атака отчаянная, безумная,… но именно эти-то свойства ее и имели решающее влияние на судьбу Калалахской битвы. Десятки тысяч людей, несомненно, храбрых, вдруг дрогнули и, смешавшись, как робкое стадо, обратились в неудержимое бегство. … Казаки, преследуя бегущих, нагнали их прямо на отряд Бухвостова, который принял их картечью из четырех орудий. Это был финал, после которого все татарское скопище разбежалось в разные стороны, и собрать его не представлялось уже никакой возможности.…На месте боя они собрали и похоронили свыше пятисот неприятельских трупов. У Платова выбыло из строя только восемьдесят два человека, но до шестисот лошадей, так что большая половина его отряда осталась пешей.… Если ехать с Дона по большому Черкасскому тракту, то вправо от него, там, где речка Калалах впадает в Большой Егорлык, на вершине весьма пологой и длинной покатости доныне заметны еще остатки земляного вала, за которым, по преданию, бились казаки, и Платов с горстью донцов отражал нападение двадцатипятитысячного турецкого корпуса».

В 1777—1778 годах на месте той самой битвы был  построен Вестославский редут, представляющий собой  земляной вал  в форме четырехугольника со стороной около 30 саженей (примерно 60 м.) и с земляными бастионами  в углах. Позднее  редут  использовался для охраны Большого Черкасского тракта.

Лет сто пятьдесят назад, в селе Привольном,  раскинувшемся в пяти верстах на юго-восток,  имелась казённая почтовая станция. Были там и вольнонаёмные подводчики, но  «не во всякое время года».

Стоит, пожалуй, привести  перечень  транзитных населённых пунктов, в которых были почтовые станции, протянувшиеся  от Ставрополя до границы с Войском Донским по состоянию на 1879 год, а именно:  Ставрополь,  Московское, Безопасное, Преградное, Медвежье, Привольное, Летницкое, Рассыпное, Песчанокопское и  Среднеегорлыцкое.

Правда,  с появлением Владикавказской железной дороги  Черкасский тракт утратил стратегическое значение. Однако если  вы обратитесь к Википедии, то обнаружите там информацию, что в настоящее время эта  дорога не существует. На самом деле, это не так. И я смог в этом убедиться воочию.

Казённый мост

Здесь проходил тракт

Вот  на фото известный в истории «казённый мост». Прямо от него, в направлении белеющих вдали трёх домов,  и проходила  сия  важная транспортная артерия. Эта рукотворная переправа не раз горела, а позже люди превратили её в насыпь. Сегодня всё вокруг засеяно озимой пшеницей. Сами окрестности села интересны ещё и тем, что именно здесь речка Калалы впадает в Егорлык.

А вот  фото куска старого тракта, сделанного  писателем и краеведом  Василием Кротенко.  Он, кстати, и являлся нашим гостеприимным  гидом.

Черкасский тракт. Фото В.Кротенко

Уже в  Привольном  я сфотографировал  одно памятное усадебное   место– двор моего деда  по улице Пролетарской  (я  уже рассказывал о нём). Теперь  на земле  бывшего царского каптенармуса  продолжают жить  наши родственники, сохранившие  о нём память, — в том    дворе до сих пор растёт огромная  шелковица, посаженая  руками своего первого  хозяина.

Но день близился к концу. Пришло время   возвращаться домой. И, вдруг,      на горизонте,  я «поймал»  вот этот снимок.

Так, вместе с солнцем,  прощалась с нами   приволинская земля.