Родился в станице Должанской Ейского района Краснодарского края. Долгие годы работал в газете «Ставропольская правда». Виктор Александрович Вовк — член Союза журналистов России. Победитель краевого журналистского конкурса имени Германа Лопатина. Автор поэтических сборников «Кто быстрее – годы или я?» (Ставрополь, 2000 год) и «Я к вам приду еще — из прошлого» (ЮРКИТ, 2009 год). Стихи публиковались во многих средствах массовой информации, в том числе в «Ставропольской правде», еженедельнике «Литературная Россия», журналах «Южная звезда», «Сельское Ставрополье», «Авиценна», «Литературный Кисловодск». Имеется также и песня на его слова.

*   *   *

Не  жалею  ни  слёз,  ни  денег,

Что  ушли  как  вода  в  песок:

Вдруг  отмоется  суть  мгновений,

Станет  чище  любви  исток?

И  хотел  бы  сразить  вас  новью,

Но  другое  на  ум  нейдет:

За  любовь  заплатить  любовью  –

Это  главный  на  свете  счет!

Ах,  кому  только  я  не  должен!..

Но  такие  долги  не  грех:

Жить  придется  как  можно  дольше,

Чтоб  хватило  меня  на  всех.

*  *  *

Моя  весна  не  стала  летом,

Смутьянку-осень  обошла,

Махнула  сразу  в  лихолетье  –

И  статус  зимний  обрела:

Не  то  сейчас  душистым  снегом

Усыпан  мой  цветущий  сад;

Не  то  в  лугах  пушистым  сеном

В  валки  ложится  снегопад;

Не  то  усталые  дождинки,

С  печалью  трепетной  в  родстве,

Как  запоздалые  слезинки

Дрожат  в  небесной  синеве…

…Но  снова  день!  И  что  –  не  знаю,

Блеснуло  вдруг  в  неясной  мгле…

Душа,  предвидя  встречу  с  маем,

Уже  чуть-чуть  навеселе!

*  *  *

Прости,  дорогая,  но  мне  не  до  смеха:

Ну  разве  –  сосульки  под  нашими  стрехами?!

То  годы  мои,  и  не  только  мои,

Видать,  от  избытка  звенящей  любви

Свисают  и  тают,  задолго  до  мая

На  взвинченном  солнце  капелью  сверкая,

Уже  не  тая  хрусталя  изо  льда,

В  котором  застыла  живая  вода.

И  так  убывают  –  по  капельке-капле,

По  самой,  по  малой… Признайся:  не  так  ли?

*  *  *

Почему я завидую юности?

Потому что я помню ее…

Дай мне, старость, воинственной  мудрости

Снова годы призвать под ружье!

Дай горячей любви! Сколько выпито

Этой страсти на долгом веку!

Мне, наверно, у жизни бы выпытать:

«А смогу ли еще?». Ой, смогу!..

*  *  *

Добрым словом батю вспоминаю:

Дом построил сыну на века.

Все равно с какого глянуть краю —

Чувствуется мастера рука.

Не дворец, конечно, не домина,

Но и не хатёнка, не изба.

Не теряет стать свою доныне,

Словно берегла его судьба.

Он стоит и, даже подбоченясь,

Смотрит вдаль, как будто вдалеке

Видит жизни новое теченье

На родимой улице-реке.

Жаль, отец: дороги нет обратной…

Но и с неба видишь свет любви:

На крылечке, всё таком же ладном,

Веселятся правнуки твои.

*  *  *

Не вразлад, а стройно и с душою

Ты мне пой о родине, строка,

И веди дорогою степною

В край, где я останусь на века!

А иначе я – без этой песни,

По одним лишь звездам – не найду

Той стези, что в хаосе словесном

Не всегда имеется в виду.

*  *  *

Уж  не  знаю,  где  Вы,

И  не  знаю,  кто  Вы  –

Старая  ли  дева,

Или  чья-то  мать,

Но  хочу,   чтоб  снова

Вы  пошли   налево:

Нам   постель   готова  —

Остаётся  ждать…

Ах,   какие  травы

На  лугу  у  речки!

И всё   те  же  нравы

У  моей   луны:

Будто  держит  свечку

Для  своей  забавы

Над   пустым   местечком,

Где   пропали   сны.

Не   придёте,   знаю,

На   свиданье   с   ветром,

Что  со  мной   гуляет

В   пьяной   голове.

Вон   —   старушка   верба!

Но   и   та   скрывает

Девственные  дебри

В  молодой  листве…

Словно  на  базаре

Звонкую  монету,

Я  в  ночном  раздрае

Сердце  потерял.

Вот  луна  и  светит

Над   лугами   яро:

Чтоб    его,   заметив,

Кто-то    подобрал!

*   *   *

Уйму слов в честь тебя перепробовав,

Растерялся: любое уместно!

Но из них, припасенных с три короба,

Почему-то не сладилась песня…

Не смогла интонация-праведница

Изощренный подтекст одурачить,

И слова – будто яблоки-паданцы

На соседней заброшенной даче:

Вся земля урожаем усыпана

После шумно пронесшейся бури.

Ну и что? Мы не ходим на цыпочках

Перед этой лежащей натурой.

ВАРИАЦИЯ  НА  ЗИМНЮЮ  ТЕМУ

Озарила живая свеча наш нечаянный вечер.

Колошматя окно, набивается в гости метель…

Вот кому ты обязана этой нежданною встречей:

Убегая от вьюги, я теплую вспомнил постель…

Почему ж до сих пор мой случайный приход не развенчан?

Видно, очень на долгой разлуке настоян твой хмель.

*  *  *

Разгулявшаяся метель

Распрекраснее солнца красного:

Чем не наша с тобой постель

С завихреньем порыва страстного?!

Сколько можно земную страсть

С разыгравшейся вьюгой сравнивать? –

Словно карта, ложится в масть

Что-то очень родное, давнее.

*  *  *

Называя  любовь  свистопляскою,

Ты,  наверно,  имеешь  в  виду

Белый  танец  метели  неласковой,

Освиставшей  ночную  звезду?

Мир,  чарующий  красками-звуками,

Мы,  решив  возвести  в  абсолют,

Замели  стихотворными  вьюгами,  —

Так  родился  наш  зимний  этюд!

*   *   *

Наверное,  мало  было

Тех  звезд,  что  собрал  в  букет –

В  подарок  для  женщины  милой…

Взглянув  на  презент  уныло,

Ответила  гордо:  «Нет!».

А  кто  виноват?  —  Друг-ветер:

Уснувший  в  ту  ночь,  прохвост,

В  небесной  оранжерее

Не  смог  облака  развеять,

Мешавшие  сбору  звезд!

*  *  *

В  чистом  поле  четыре  воли:

Хоть  туда,  хоть  сюда,  хоть  инаково…

«Где  такое  найти  раздолье?». –

«За  болотами   и   буераками.

Но  к  нему  не  дойдешь:  я  знаю!». –

«Почему?  Разве  сбоку  припёка  я?». –

«Это  ветер  родного  края,

Это  юность  твоя  далекая».

*  *  *

Довольно капризничать, барышня-осень,

Смущаться и прятать рассеянный взгляд:

Мол, тучи нависли, и ветер несносен,

Опавшие листья уж больно пестрят…

Ну кто, как не ты, сотворит – лучше мая! –

В небесном подрамнике новый этюд –

Такой, чтобы сердце мое, замирая,

Нашло в этой грусти последний приют!

И осень мне пишет! Заметно …взрослея.

Солидною  дамою стала она –

Тональность пейзажных набросков светлее:

В них зимняя строгость всё чаще видна.

*  *  *

Вечернее небо зарделось стыдливо

В объятьях морозца – до хруста горячего!

Выводит поземка земные мотивы

Постельным курсивом и шепотом вкрадчивым.

А утром сугробы уснут под забором,

В растрепанных чувствах, устав от вчерашнего.

И выглянет солнце, с веселым укором

Взирая на игры с метельными шашнями.

*  *  *

Слякоть нудная – камнем с души. Осень – бабою с воза…

И невольно рождается неологизм …«снеголов»:

До чего я люблю диктатуру крутого мороза

С полевевшим уклоном заносчивых вьюжных снегов!

Разгулявшийся ветер, ломай сухостой философии!

Речевые стандарты, трещите, родные, по швам!

Моралистам из офиса «Критика» (жаждущим описи

Стихотворных и прочих изъянов) мы скажем: «Фиг вам!».

*  *  *

Лучи, как  ручьи,

Струятся  с  небес

И  просятся  сразу в  палитру  этюда.

Наверное,  снова  попутает  бес:

Не  выдержу  я   поэтический  стресс –

Стихами  потешатся  добрые  люди.

Уж  рифмы,  как  медь,

Начинают  звенеть

На  донце  души  с  серебром  вперемешку.

Я  всю  эту  мелочь  истрачу  на  …сеть,

Чтоб  ею  ловить  и  сегодня,  и  впредь

Веселые  образы  —  будням  в  насмешку.

А  если  какой,

Наигравшись  со  мной,

Из  рук  упорхнёт,  будто  синяя  птица, —

Ну  что  за  печали!..  Тряхнув  стариной,

В  безоблачной  дали  поймаю  другой

И  этой  удачею  буду  гордиться…

*  *  *

Высоко-высоко (чтобы видели все,

Как взлетает фантазия!) месяц ущербный

Проложил для стихов сверхночное шоссе:

Пусть летят, вороные, по звездному щебню!

И, наверное, это не худший удел –

Обнимаясь с высотами ясного неба

И ломая стандартов привычный предел,

Вдруг свести воедино реальность и небыль.

Я  ОТ  ВАС  ДАЛЕКО  НЕ  УШЕЛ

Поэты как дети! Придумать такое:

Небесные звезды назвать не иначе

Как искрами страсти; коснешься рукою –

Почувствуешь, дескать, их отклик горячий!

Помилуйте, братцы! Тут правда не ваша.

Ведь это не искры, а …брызги верлибров,

Расплёсканных в небе из поднятой чаши

В честь образов самых различных калибров.

Возможно, что звезды – словесная россыпь.

А может, осколки разбитого счастья,

Которые в даль бесконечную бросил

Какой-то поэт, разгоняя ненастье.

*  *  *

Зима белоснежными нитками

Мне выткет такой гобелен,

Что даже и с сотой попытки я,

Слагая простейший катрен,

Едва ли смогу эту белую,

Как есть, описать красоту.

Попытку последнюю сделаю,

Вдруг образ поймав на лету,

Уже не сейчас, а впоследствии,

Ну, скажем, в июньский денек,

Когда тополя, нас приветствуя,

Уронят на землю пушок.

ПОЧУВСТВУЙТЕ  СЛОВО

Осязайте душою слова!..

На кремень есть похожие –

Я из них высекаю

Сердечный огонь для стихов.

А другими всегда

Устилаю тропинки исхоженные,

Чтобы падать не больно

Под тяжестью старых грехов.

А еще есть слова –

Их сравнить позволительно с зёрнами:

Не спеша прорастают

В  ухоженных строчках-рядках.

Если б их не глушили еще

Сорняки подзаборные!

Да чтоб солнца

И дождика больше на чистых листках!

Попадаются – тише воды,

Вроде даже беззвучные.

Но их слышно! –

Грохочут в тиши как раскатистый гром.

Из других я сплетаю узоры

Довольно нескучные,

Но они почему-то

Не радуют глаз даже днем.

Есть пластичные, мягкие, жирные –

Сущее месиво!

Из таких ради хохмы

Потешные маски леплю.

И потом раздаю их прохожим,

Чтоб всем было весело.

Но сначала я сам

Эти маски примерить люблю.

А иные слова

Почему-то мне кажутся звездами,

Под которыми в чувствах

Впервые призналась мне ты.

Эту память развесить бы в доме

Букетами-гроздьями!

Жаль, не смог их собрать

Из-за нашей сплошной суеты…

*  *  *

О   родная   сторонка  –

Долгожданный   …тупик,

Биографии   …кромка,

Мой   …седьмой   материк!

Сколько   ж   ты   настрадалась,

По   сусекам   скребя!

Лишь   одна   только   старость

Не   достала   тебя.

Молодая,   цветущая,

Пусть   с   судьбой   не   в  ладах,

Ты,   душою   поющая

О   невечных   снегах,

После   зимних   кошмаров

Улыбаешься   мне.

И   в   руках   как   подарок  –

«Небо   в   солнечном   дне».

…Словно  сбоку  припёка,

О  былом  не  скорбя,

В  той  сторонке  далёкой

Я  оставил  …себя.

О  родимой  станице  –

Мой  изломанный  стих.

Дай  же  вдоволь  напиться

Из  ладошек  твоих!

*  *  *

То  ли  мы  свое  забыли  звание,

То  ли  это  –  сумасшедший  век:

У   себя   на   Родине  в  изгнании

Неприлично  русский  человек.

*  *  *

Я слышу, как мама плачет,

Тихонько слезу смахнув:

«Отбился от рук — иначе

Не бросил бы мать одну…

О нет, ты меня не понял:

Навеки ко мне — не след,

Тем более в этом поле

Свободного места нет.

Ты помнишь, какие розы

(Воистину цвет земли!)

До самых снегов-морозов

У нас под окном цвели?!

Какой чистотой сияли

И хата, и сад, и двор!

Пусть даже согнут печали,

Но дом запустить — позор!

А здесь? Не видать оградки,

Цветочки забил бурьян…

Ты болен? С работой шатко?

В отъезде? Иль, может, пьян?

Надолго ко мне не надо —

Пришел бы на час-другой,

Навел хоть какой порядок

Над пыльной моей плитой.

И стало бы мне чуточек

Теплее в сырой земле.

Как зябко мне здесь, сыночек!

А дело уже к зиме.

Сказала бы я соседям,

Что рядом со мной лежат:

«Меня не забыли дети —

Сам черт мне теперь не брат»…

…А может, не голос мамы

Мерещится  мне сейчас,

А сердце кричит — от срама,

В котором я весь погряз?

Сорвавшийся с кручи ветер

Наотмашь по морде бьет:

«За эту слезу ответишь —

Наступит и твой черед».

Кляну суету пустую,

Что сбила меня с пути.

Кладбищенский крест целую:

«Родная, прости… прости!».