Глава 1.
Таинственная криптограмма
«Ставропольские губернские ведомости»
№ 30
от 9 августа 1910 года
Потери. Находки.Разное.
Расшифруй криптограмму – получи 25 рублей: 6141234132262141815598.64501554.2.
Нашедшему ответ надлежит оставить в почтовом отделении №1 конверт с указанием своего адреса и пометкой: «до востребования, предъявителю десятирублёвого кредитного билета № КЗ 530215».
Клим Пантелеевич Ардашев дважды перечитал объявление, отложил газету и откинулся на спинку кожаного кресла. «Двадцать пять рублей за простую разгадку? Странно. – Присяжный поверенный достал коробочку любимого монпансье «Георг Ландрин», выбрал очередную прозрачную жертву и отправил её в рот. – А какие меры предосторожности! Подумать только! – Он снова пробежал глазами строку: «…оставить …конверт с указанием своего адреса и пометкой: «до востребования, предъявителю десятирублёвого кредитного билета № КЗ 530215» Откровенно говоря, всё это смахивает на дешёвый розыгрыш или, что более вероятно, на заурядное мошенничество».
Опыт адвокату подсказывал, что все необычные и малопонятные на первый взгляд события всегда случаются по чьей-то воле, а их последствия, к сожалению, бывают далеко не самые лучшие. Последние три года именно так всё и происходило. Взять хотя бы прошлогоднее дело госпожи Загорской. Вроде бы сущая чепуха, так, фантазии восьмидесятилетней старушки: какие-то призраки, самовоспламеняющиеся свечи, непонятные голоса, ахи-вздохи…. А во что всё в итоге вылилось? «И всё-таки: тридцать одна цифра и две точки, – глаза сами всматривались в типографский шрифт, а мозг невольно анализировал текст. – Ну, уж нет! Хватит с меня криминальных ребусов и шарад! – остановил себя Клим Пантелеевич. – Надо бы и супругу уважить…».
Он перевернул страницу и принялся читать отчёркнутую Вероникой Альбертовной колонку: «Уважаемые Дамы и Господа! Российское Общество туристов совместно с Русским Обществом Пароходства и Торговли приглашает Вас в незабываемый круиз по пяти морям: Чёрному, Мраморному, Эгейскому, Средиземному и Красному!
карта путешествий
Самый современный и комфортабельный пароход, вежливый персонал, средиземноморская и французская кухня, концерты знаменитых артистов – всё к вашим услугам! Вы откроете для себя шумный Константинополь, жемчужину Средиземноморья Смирну, античный остров Родос, благоухающий ароматами апельсиновых деревьев Бейрут, лучезарную Яффу, древний Египет, пройдёте через Баб-эль-Мандебский пролив и увидите порт Джибути! Отплытие из Одессы 10 сентября в полдень, а так же из Новороссийска в два часа пополудни следующего дня». «Ох, Господи! – усмехнулся Ардашев.
– Кто бы мог подумать, что я вернусь туда снова, да ещё в качестве туриста! А впрочем, почему бы и нет? Тем более что в Джибути мне бывать не приходилось…».
Ещё пять лет назад, тайного посланника Российской империи – Клима Ардашева – в полусознательном состоянии доставили в Одессу на борту одного небольшого греческого контрабандного судна, потрёпанного как башмак бродяги. «Поданный Австро-Венгерской империи» страдал тропической лихорадкой и имел два сквозных пулевых ранения обеих ног – «подарок» союзников с туманного Альбиона. Военный госпиталь и три последовательных операции на суставах не помогли. Консилиум врачей пришёл к единодушному и весьма не утешительному заключению: самостоятельно ходить начальник Азиатского департамента МИД России вряд ли сможет. А значит, о секретных операциях за рубежом предстояло забыть навсегда. Ближайшая перспектива ничего хорошего не сулила. Бывший константинопольский «чайханщик», «хозяин ателье» по пошиву европейского платья во французском Тунисе, «советник» русского посла в Персии, «торговец» драгоценными камнями на Цейлоне, «консультант» начальника полиции Дамаска и даже «австрийский археолог» в Порт-Саиде теперь остался не удел. А успехов за плечами было немало: создание агентурной сети в Британской Ост-Индии (на Цейлоне, в Карачи, Бомбее и Хайдарабаде), вербовка высокопоставленного чиновника английской колониальной администрации в Дели и, наконец, последнее достижение – перлюстрация личного послания премьер-министра Великобритании представителю Соединённого Королевства на российско-английских консультациях по разграничению сфер влияния в Персии. Этого англичане ему не простили…
Теперь коллежского советника ждала почётная отставка и пожизненная пенсия. Так всё собственно и вышло, правда, к этому добавились и другие «мелочи»: золотой перстень с вензельным изображением «Высочайшего имени Его Императорского Величества» жалованный по особому соизволению Государя, орден Владимира IV степени с бантом, единовременная денежная выплата в сто тысяч рублей и…пара костылей. И всё это в тридцать восемь…. Одним словом – полная и абсолютная безысходность. Наверное, он мог бы впасть в отчаяние и начать себя жалеть. И тогда – пропасть, тёмная и бездонная, от которой веет ледяным могильным холодом.
Но видно Бог помог и Клим Пантелеевич сумел встать на ноги – в прямом и переносном смысле. Спустя два года, благодаря собственной методике выздоровления он даже избавился от лёгкой хромоты. Вскоре, закончив экстерном Петербургский университет, новоявленный юрист получил право на адвокатскую деятельность, минуя обязательный пятилетний срок работы помощником присяжного поверенного. Перебравшись из столицы на Родину, бывший секретный посланник заметно помолодел и теперь совершенно не выглядел на свои сорок три. Его открытое, гладко выбритое на европейский манер лицо посвежело, а карие глаза всё чаще загорались юношеским задорным огоньком. И только прямой правильный нос добавлял облику былую строгость, которая легко разбивалась о едва заметную ямочку на подбородке и ломаную линию губ, навечно застывших в ироничной улыбке. Словом, «Home is home though it be never so homely».[1] Всё, действительно, сложилось как нельзя лучше: дом купили новый, да ещё в самом центре – на Николаевском проспекте; клиентов у заезжего столичного адвоката – хоть отбавляй; в городе – почёт и уважение, а после раскрытия убийства французских поданных фамилия Ардашева облетела страницы всех мировых газет. Да вот только Вероника Альбертовна заскучала…. Вроде бы и театр в Ставрополе есть, и два синематографа имеются, и на журфиксы приглашают, а всё равно не то….
Клим Пантелеевич, как умный и наблюдательный человек, причину грусти жены понимал, но поделать ничего не мог – да и куда там! – Ставрополь – не Петербург! Тут хоть вдребезги разбейся, а ничего не попишешь. Да разве только в этом дело? Детей Веронике Бог не дал, и потому свободного времени у тридцативосьмилетней спутницы знаменитого адвоката хватало с лихвой. И если раньше покупки в новомодных магазинах Невского проспекта, посещения модистки и куафёра позволяли на время забыть о дате указанной в метрическом свидетельстве, то здесь, на периферии, всё было по-другому. Модных магазинов имелось всего два, а модистка и парикмахер сами приходили на дом. Так что возможности для свидания с зеркалом было предостаточно и столичная madame всё чаще предавалась унынию. А тут ещё эта полнота… Яблочные, овощные и кисломолочные диеты только разыгрывали аппетит и портили настроение. Оставалось лишь менять гардероб, вздыхать и расстраиваться. В общем, всё одно к одному. И никакие профессиональные успехи мужа не могли заглушить тоску немолодой уже женщины.
Тогда-то и задумался отставной коллежский советник о дальнем морском путешествии, предложив «лучезарной Богине» – как шутливо называл супругу бывший «рыцарь плаща и кинжала» – самостоятельно подобрать подходящий маршрут. «Стало быть, поплывём в Африку, – Ардашев открыл жестяную коробочку любимого монпансье и выбрал, на этот раз, красную конфетку. – И всё-таки интересно, почему именно тридцать одна цифра?».
Глава 2.
Смертоубийство
У двухэтажного дома на Мещанской улице стояла полицейская коляска, окружённая толпой зевак. Для тихого патриархального города со стотысячным населением любое злоумышление – событие, а убийство – всё равно, что падение Тунгусского метеорита на Соборную площадь.
В три часа пополудни купец второй гильдии Пустосёлов, зайдя в дом, обнаружил в собственном кабинете труп Савелия Лукича Русанова – повара и преданного слуги в одном лице. Белый от страха негоциант всё ещё никак не мог прийти в себя от недавнего происшествия. Он нервно глотал воду из чайного стакана, стучал зубами о его край и часто крестился на образа. Прямо перед ним сидел начальник губернского сыска и терпеливо ждал, когда свидетель обретёт способность к членораздельному общению.
Ефим Андреевич Поляничко за долгую службу повидал всякого и потому в расследовании никогда не «гнал на почтовых». Повинуясь выработанной за годы профессиональной привычке, он внимательно осмотрел двор, все помещения и обстановку, но ничего необычного не обнаружил – типичное обиталище купчишки средней руки со скобяной лавкой в полуподвале. Первый этаж – каменный, второй – деревянный. На улицу выходила только торцевая часть здания в два окна. Одно из них – кабинетное. Как следовало из допроса приказчика торговавшего металлическими скобами, задвижками, дверными петлями и прочим хозяйственным товаром, никакого шума с улицы не доносилось и ничего необычного не происходило. Хотя, некоторый топот на втором этаже он слышал, но значения этому не придал. А вскоре раздался крик хозяина о помощи.
Поймав на себе изучающий взгляд свидетеля, Поляничко понял, что пора переходить к вопросам:
–Постарайтесь припомнить всё с самого начала: как подошли к дому, открыли калитку…
–Всё было как обычно, да и Палкан на цепи спокойно сидел. Чужого он не пропустит – порода свирепая. Горцы таких собак специально для охраны отар держат.
– Скажите, Афанасий Пантелеймонович, вы сразу вышли на улицу и окликнули городового или, всё-таки, сперва кабинет осмотрели? – поглаживая нафиксотуренные усы, осведомился полицейский.
– Когда я это злодейство увидел – не на шутку испугался. Схватил рево́львер и давай все углы обшаривать, но всё без толку. Никого уже не было. Видать грабитель через окно ушёл. Немудрено – ставни то открыты были. Вот если бы Лукич их не отворил, может быть тогда, беды бы и не случилось, – пытаясь скрыть нахлынувшие слёзы, купец закусил губу и отвёл глаза.
– А что у вас похищено?
– Пропали деньги из письменного стола, да золотой портсигар – подарок жены на тридцатипятилетие.
–Сумма значительная?
–Полторы тысячи рублей. Хотел новую лавку открыть, товар закупить, да видно не сподобилось….
–Кто ещё знал о деньгах?
–Кроме меня никто. Другое дело, что я часто при всех выручку в ящик складывал. Всё сейф собирался купить и вот …
– А приказчик ваш, что за человек?
– Работает исправно, не ворует. Семьи нет. Живёт с какой-то вдовушкой у неё на квартире. Грамоте обучен. Я им доволен.
–Выпивает?
– Иногда, да и то по праздникам. Ну, бывает иной раз с душком приходит, но такое случается редко.
–Скажите, а погибший жил вместе с вами?
–Да. Его комната в самом низу, как раз за стенкой скобяной лавки, что на первом этаже. Я был там – вещи Савелия на месте. Видно злодей туда не добрался…. Слава богу, хозяйки с детишками дома не было, а то мало ли что…
В соседней комнате слышались женские рыдания и заунывный плач ребёнка. Пустосёлов умаляющими глазами уставился на полицейского докучавшего своей назойливостью. Поднявшись со стула, Поляничко сказал:
– Завтра, часам к десяти соблаговолите явиться в участок. Вполне возможно у нас появятся новые вопросы…. И супружницу успокойте. А то ведь сердешная, почитай, уже целый час надрывается.
Пустосёлов кивнул и быстро исчез в соседней спальне. Поляничко же направился в кабинет.
– Итак, господа, какие имеются соображения?
– Чужой ворон к нам залетел, Ефим Андреевич, не здешний. Наши босяки на такое не отважатся, – кишка у них тонка. Курицу у соседа спьяну стащить, бабу свою арапником отхлестать – мастера. А что б так, ножом в брюхо, да четыре раза? Нет, точно говорю, каторжанин беглый к нам пожаловал, «тать» не иначе. – Антон Филаретович Каширин – помощник начальника сыскного отделения – маленький толстый человечек на коротких, почти черепашьих ножках дважды обошёл вокруг трупа, и, не дождавшись похвалы начальника, вздохнул и полёз за папиросами.
– А вы что скажите Анатолий Францевич? – Поляничко извлёк табакерку и стал неторопливо разминать между пальцами щепоть душистого зелья.
–Его убили примерно пару часов назад, – вытирая платком потную лысину, заключил судебный медик – грузный человек с красным лицом и синими прожилками на носу. Выразительная внешность Наливайко красноречиво свидетельствовала о его пагубной привычке и полностью соответствовала фамилии. – Всего было нанесено четыре колющих раны, каждая из которых уже сама по себе могла вызвать exitus letalis…
– Вы доктор, соблаговолите по-русски выражаться, без этих… знаете ли, заумных иностранных материй, – недовольно фыркнул Каширин и выпустил в окно сизую струю папиросного дыма.
– Ах, да, господа, простите. Я хотел сказать, что смерть, наступила в результате внутреннего кровоизлияния, сопровождаемого обильным внешним кровотечением.
В это самое время фотограф, спрятавшись под чёрным и довольно затасканным покрывалом, жёг магний в медной воронке, и делал снимки в разных ракурсах, ненароком задевая молодого человека в тёмно-синем мундире. Из-за высокого роста следователю приходилось низко склоняться над столом, и от этого он был похож на вопросительный знак, кой обычно выводят в букварях для письма и чтения. Леечкин Цезарь Апполинарьевич служил судебным следователем 2-го участка Ставропольского Окружного Суда и по чину являлся титулярным советником. Приходский священник имел отменное чувство юмора, когда решил осчастливить новорожденного с такой доброй фамилией столь грозным и воинственным именем. Оторвав голову от типографского бланка с заглавием «Протокол осмотра места совершения преступления», он, выдал, наконец, собственные соображения:
–Злоумышленник, судя по всему, проник на второй этаж через открытое окно с целью совершения кражи. Вероятно, преступник неожиданно столкнулся с Русановым и нанёс ему несколько ножевых ударов. Я думаю, стоит дождаться результатов дактилоскопического осмотра и уже после этого делать надлежащие выводы.
– Полностью с вами согласен, Цезарь Апполинарьевич, – кивнул Поляничко и, вдохнув табачную смесь, зашёлся чередой нескончаемых чихов. На лице Ефима Андреевича выступили слёзы умиления. Промокнув глаза белоснежным платком, он осведомился, – а ножа так и не нашли?
– С тех пор, как жулики поняли, что их можно отыскать по отпечаткам пальцев, орудия убийства они уносят с собой, – раздался голос фотографа, вынырнувшего из-под тёмной накидки.
Свернув материю, Казимир Матвеевич Сироткин приступил к выполнению недавно возложенных на него обязанностей судебного эксперта. Он открыл саквояж и достал коробку с десятью пузырьками, на каждом из которых были наклеены ярлычки: графит, индиго, алюминий, фосфорный аммоний, мел, каолин, танин, синька, смесь судана с морской травой. Затем убелённый сединой криминалист стал опускать в них разные кисточки, растирая при этом порошок на дверных ручках, оконном стекле и полированном шкафу. На проступившие следы рук он наводил объёктив и, пытаясь добиться чёткости изображения, принялся снимать с различных позиций, используя, как велел полицейский циркуляр, прямые и косые лучи солнечного света. Не забыл Казимир Матвеевич и покойника, откатав мастикой десять безжизненных пальцев, после чего, набросил на застывшее тело простыню и вымолвил:
–Вот и всё.
–А дозвольте узнать, господа, что интересного вы обнаружили у потерпевшего в карманах и в его комнате? – поинтересовался старый полициант.
Леечкин не поднимая головы, конфузливо уставился в столешницу. Каширин вмиг выбросил папиросу в окно и глупо заморгал глазами. Наконец он овладел собой и, сдёрнув с покойника покрывало, принялся бесцеремонно обшаривать его одежду. Из внутреннего отделения пиджака он выудил кожаный портмоне, насквозь пробитый острым предметом. Бумажник был совершенно пуст и залит изнутри кровью. Ничего другого отыскать не удалось.
– Завтра, Антон Филаретович, к девяти часам не забудьте мне представить опись имущества погибшего, – недовольно бросил начальник сыска и вышел в коридор. Помощник услужливо кивнул и засеменил по деревянным ступенькам вниз – туда, где располагалась комната убиенного. За ним потянулся следователь в сопровождении Сироткина. А доктор Наливайко с чувством выполненного долга, вслед за Поляничко, направился к пролётке. Комната опустела.
1. «Home is home though it be never so homely» — (англ.) дома и стены помогают.
Оставьте комментарий