С сегодняшнего дня  на сайте  начинает жить новая рубрика —  «Творчество друзей». Прозаики и  поэты,  музыканты  и художники    представят   свои лучшие произведения. Первую страницу  литературного раздела  открывает   член Союза писателей России  Игорь Викторович  Пидоренко (лит. псевдонимы Игорь Берег, Игорь Погодин). Он один из немногих ставропольских писателей, которого стабильно печатают московские издательства. В настоящее время он сотрудничает с издательством «Вече». Его произведения всегда можно найти на различных книжных порталах, в том числе и на  ozon.ru.

Все вещи мира

Игорь Пидоренко

Казалось, так будет продолжаться вечность… Он поднимался и  спускался по лестнице, пробирался между штабелями, скользя равнодушным  взглядом  по аккуратно составленным ящикам и пакетам, уложенным  в  стопки.  Когда  ему хотелось есть, он брал со стеллажей банки консервов, вскрывал их  ножом  и ел,  не  чувствуя  вкуса.  Он  потерял  счет  времени  и  уже  не  пытался проснуться, как в первые часы этого своего последнего путешествия. Надежда почти оставила его, и только одна мысль не давала упасть: «Должен же  быть конец!»

Но временами казалось, что конца не будет никогда.  Появлялось  желание разбить голову о стеллажи и  больше  не  мучиться.  Чтобы  преодолеть  это желание, он садился на  пол  и  отдыхал,  закрывая  глаза  и  забываясь  в полудреме. Ему чудились чьи-то голоса, шаги, он вскакивал и, крича,  бежал между штабелями. И каждый раз убеждался, что все это ему лишь привиделось, и падал в изнеможении.

Настал час, когда он  действительно  не  смог  больше  идти  и  потерял сознание. Потом обморок перешел в тяжелый сон без сновидений. И какие  сны он мог бы здесь видеть?! Проснувшись, почувствовал голод. Не спеша, пошарил по полкам, набрал провизии, поел. Потом закурил  и  стал  обдумывать  свое положение.

С чего все началось?

Жизнь его была обыкновенной, сытой и безбедной, как, в  общем-то,  и  у других. Но не лучше, не богаче, чем у других. У него было мерило успеха  и своего, и чужого: вещи. У тебя стереовертушка за восемь кусков и джинсы за два с половиной?  Значит,  ты  живешь  лучше  меня.  Значит,  надо  искать вертушку еще дороже и штаны — еще модней. А это было трудно и  дорого.  Он страдал от сознания, что где-то есть вещи, которыми он хотел бы обладать.   …Потом начались сны. Вообще-то он снов видел мало и не помнил, о  чем они.  И  в  первый  раз  очутившись  среди  полок,  заваленных  вещами   и продуктами, он испугался яркости сновидения  и  промаялся  бессонницей  до утра. Попытался трезво разобраться — вещи одолели, уже  сниться  начинают.

Но весь день увиденное не выходило из ума, и вечером, ложась в постель, он вновь представил себе бесконечное хранилище, полное вожделенных предметов.

И опять увидел его. Сон стал возвращаться регулярно, как по расписанию, он привык к нему и стал яростно мучиться от того, что все только снится  ему, а проснувшись, он сжимает в руках всего лишь край одеяла.

Безумная мысль пришла ему в голову. А что если не держать вещь в руках, а спрятать в карман? Посмеиваясь над собой, в одном из снов он  опустил  в карман пижамы пачку сигарет. И на следующее утро затрясся  в  истерическом хохоте, обнаружив сигареты в кармане!

Так это все правда!  Во  сне  он  действительно  переходит  в  какое-то огромное хранилище, неизвестно кем и для каких целей созданное. И все  это богатство может принадлежать ему, стоит только руку протянуть!

Разум отказывался верить происходящему. Он  чувствовал,  что  сходит  с ума. Но ведь вот она, эта пачка! Можно распечатать ее и  закурить  длинную сигарету, ощущая теплый горьковатый дым и рассматривая роскошную  упаковку с изображением  благообразного  старца,  каких-то  геральдических  лент  и корон.

На следующий вечер он лег в постель не раздеваясь и положив рядом самую большую сумку, какую только смог найти. Возбуждение не покидало его,  было трудно уснуть. Он верил и не верил в  предстоящее  чудо.  В  кармане  едва помещался большой складной нож. Зачем? Он не ответил бы определенно — так, на всякий случай… Наконец сон  победил  нервную  лихорадку.  Как  сквозь туман   проступили   контуры   стеллажей,   бесконечных   проходов,   груд всевозможных товаров. Шаг, еще шаг. Вот теперь все реально. Вот они  перед ним — все вещи мира!

Теперь не спешить, выбирать осмотрительно все самых лучших  марок…  А ведь  у  хранилища  должны  быть  хозяева  и  сторожа.  Надо  вести   себя поосторожнее. То, что он делал, он не считал воровством. Ведь не  обеднеют же  хозяева,  если  он  возьмет  ничтожнейшую  толику  того,  что  есть  в хранилище!

В сумке оказались два превосходных магнитофона,  радиоприемник  и  даже небольшой телевизор. Карманы  его  куртки  были  набиты  разной  ювелирной мелочью. Странно было лишь то, что среди сумасшедшего  изобилия  хранилища не было часов — ни наручных, ни настенных, никаких! Его собственные  часы, как выяснилось, стояли все то время,  что  он  находился  в  хранилище,  и начинали идти, когда он открывал глаза у себя в постели. И каждый день ему приходилось переводить стрелки на несколько часов вперед.

Каждую ночь он  отправлялся  в  путешествие,  и  каждый  день  он  ждал очередного путешествия. Явь постепенно тускнела, потому что в серой череде будней не было красок рекламных  оберток,  глянцевых  обложек  проспектов, пестроты  этикеток  на  бутылках,  пронзительных   цветов   анодированного алюминия, сияния хромированных деталей, тяжелого блеска серебра…  И  соя стал понемногу не средством, а целью. Но все же он смутно понимал, что без яви, без бодрствования нельзя, ибо вечный сон — это смерть…

Однажды он встретил в  хранилище  другого  человека.  Это  был  молодой парень. Он появился в проходе невдалеке, и вяло поплелся  вдоль  полок,  не обращая никакого внимания на вещи,  переполнявшие  стеллажи.  В  руке  был зажат ремень волочившегося за ним тяжело автомата. Хозяин!  Сейчас  парень направит автомат на него и потребует вернуть все то, что он успел взять  и перенести в свой дом! Что же делать? Как  спастись  самому,  спасти  вещи?

Прижимаясь к  полкам  и  медленно,  бесшумно  отступая,  он  наткнулся  на какой-то ящик, обошел его и краем глаза увидел надпись.  Оружие!  Да,  это именно то, что ему сейчас нужно! Такой же автомат, как у хозяина. И  тогда все будет зависеть  от  того,  у  кого  тверже  рука  и  быстрее  реакция.

Осторожно  открыть  крышку,  чтобы  она  не  скрипнула,  достать  автомат, магазин… Тяжесть оружия в руках придала ему уверенности, и  он,  уже  не таясь, шагнул в проход, держа палец на спуске. Тот, другой,  медленно  шел навстречу, не поднимая глаз, и почувствовал присутствие чужого лишь метров за десять. Взгляд хозяина скользнул сначала равнодушно,  как  будто  перед ним был еще один стеллаж, потом в глазах загорелся огонек,  парень  шагнул вперед, и вроде бы улыбка начала появляться на лице, но  автомат  в  руках пришельца коротко прогрохотал, и  тело,  чуть  не  переломившись  пополам, ткнулось головой в пол.

Не убирая пальца с курка, он медленно  подошел,  подсознательно  ожидая подвоха со стороны хозяина. Но нет, парень  был  действительно  мертв.  Он обыскал его карманы, надеясь  найти  какие-нибудь  документы,  проливающие свет на происхождение хранилища. Пачка  сигарет,  зажигалка,  нож.  То  же самое было и у него самого в карманах. Ничего выяснить  не  удалось.  Надо спрятать труп на всякий случай.  Место  нашлось  за  огромными  ящиками  с тушенкой. Ну, вот и все. Теперь хозяином будет он и не  потерпит  в  своих владениях никого чужого. Убийство не оставило в душе никакого следа, даже память об  этом  парне стерлась через неделю…

Шло время, он засыпал, отправлялся в очередной поход,  нагружал  сумки, просыпался, разгружал добытое, готовился к новому  путешествию.  В  первые ночи ему  удавалось  засыпать  сравнительно  легко,  и  так  же  легко  он просыпался. Но как бы в прямой зависимости от гор вещей, что росли у  него дома, сновидения-походы становились все более трудновыполнимыми.  Он  стал прибегать к снотворному. И  количество  таблеток,  требующихся  для  того, чтобы заснуть, медленно, но  неуклонно  росло.  Просыпаться  стало  тоже труднее, требовалось  все  большее  напряжение,  чтобы,  сомкнув  глаза  в хранилище, открыть их дома. Подсознательно он чувствовал, что когда-нибудь не сможет больше вернуться и останется  навсегда  среди  стеллажей.  Давно можно и нужно было остановиться. Каждый раз он давал обещание самому себе: «Сегодня последний раз. И все!»  И  каждый  раз,  ослепленный  количеством вещей, которые не смог взять, забывал обещание. Он не  выходил  на  улицу, перестал бриться. Дни уходили на то, чтобы хоть  немного  разобрать  вещи, принесенные с собой из снов. Все это было его, его собственностью!  И  он, сидя на полу, часами разглядывал  добытое.  А  потом  наступал  вечер,  и, проглотив еще увеличившуюся  дозу  снотворного,  он  ложился  на  постель, прижимая к себе сумки. Он  осунулся,  питался  только  консервами,  благо, выбор их был велик.

И наступил день,  когда  все  его  старания  проснуться  не  увенчались успехом.

…Теперь уже не было сил даже  плакать.  Жадность,  жадность  погубила его! Он  хозяин  необъятного  склада,  и  в  то  же  время  он  раб  этого неизмеримого количества вещей.

Если бы здесь был хоть один человек! Неважно, друг ли, враг —  лишь  бы живой человек, с которым можно было бы перекинуться парой слов, посмеяться анекдоту или просто посидеть, покурить  молча,  думая  о  своем.  Отчаяние вновь овладело им. На глаза попались ящики с оружием. Он  вытащил  автомат и, воткнув обойму,  начал  поливать  пулями  стеллажи,  с  какой-то  дикой радостью видя, как разлетаются банки, бутылки, магнитофоны  и  телевизоры. Потом опять  наступила  тишина,  которую  прерывало  только  едва  слышное журчание какого-то сока, вытекающего из пробитой банки.

Прошло несколько минут, прежде чем он понял,  как  бессмыслен  был  его бунт. Он разгромил всего несколько полок, а ведь  здесь  тысячи  и  тысячи таких же! Автомат выпал  из  рук.  Оставался  простой  и  легкий  выход  — вставить новый магазин и, повернув к себе ствол, нажать на курок.

Но нет, он будет бороться до последнего, до конца! До конца? Его  долго ждать. Он не умрет от голода — еды сколько угодно, не умрет от болезней  — лекарств тоже хватает. Только старость или случайно свалившийся на  голову телевизор может его убить. Не лучше ли все-таки нажать на курок?

Рука уже потянулась к автомату, как вдруг в отдалении послышался слабый треск. Если бы не мертвая тишина, стоявшая в  хранилище,  пожалуй,  он  не расслышал бы этого треска. И больше всего этот звук  напоминал  автоматную очередь. Значит, он не один? Значит, есть люди в  этом  кошмарном  скопище вещей, безмолвных и слепых?! Мозг еще раздумывал,  а  руки  уже  поднимали автомат и вставляли обойму. А теперь передернуть затвор и нажать на курок!

Короткая очередь взорвала тишину, отдалась эхом. Треск ответных  выстрелов послышался отчетливее,  ближе.  Значит,  неизвестный  идет  сюда!  Автомат дергался в руках, пахло порохом.  Наконец  ответные  выстрелы  послышались совсем близко. Не помня себя от радости, крича, он  бросился  по  проходу.

И… наткнулся на автоматную очередь.

Боль пронзила его, заставила согнуться, прижав руки  к  животу,  но  не убила сразу. Все поплыло перед глазами,  закачалось.  Автоматные  выстрелы еще громыхали в ушах. Сквозь грохот послышались шаги, и над ним склонилось лицо. Пристально рассматривали его чужие серые глаза.  Шевелились  губы  — торжествующий победитель что-то говорил. «Теперь  это  все  мое!  Мое!»  — послышалось умирающему, и усмешка скривила его губы. «Твое, пока  тебя  не убьет такой же, как ты!» — попытался сказать он, но смог только захрипеть, а затем стеллажи обрушили на него весь свой груз. И в этом водопаде  вещей погасли последние искорки света…