Размещаю здесь текст статьи Вячеслава Мятишкина в газете «Ставропольский репортёр» №29 от 26 июля сего года с моим интервью. В Москве полным ходом идет работа над мемориалом «Стена скорби», призванным увековечить память наших сограждан, ставших жертвами политических репрессий. Похожий по смыслу комплекс, только выполненный в меньших масштабах, может вскоре появиться и в Ставрополе: идею его создания недавно одобрили в городской администрации.

Напомним: столичный мемориальный комплекс создается по проекту скульптора Георгия Франдуляна. Решение о его создании было принято еще осенью 2015 г. во исполнение специального указа президента, а торжественное открытие планируется провести в октябре 2017-го, приурочив к 100-летней годовщине большевистского переворота.

«Их было не менее 65 тысяч…»

Что касается ставропольской «Стены скорби», то с инициативой ее создания выступил наш земляк — член Союза писателей России, адвокат Иван Любенко.

— Идея пришла мне в голову, когда я увидел в прессе фотографии с шествия ставропольского «Бессмертного полка», проходившего 9 мая, — рассказывает он. – Среди тех, кто нес фотографии своих родственников-фронтовиков, оказалось несколько человек с большим портретом Сталина. Меня это возмутило, поскольку целью акции является вспомнить героев и участников Великой Отечественной войны, а не человека, по вине которого миллионы советских граждан оказалась в концентрационных лагерях.

Писатель уверен, что сегодня память о жертвах советского тоталитарного режима постепенно начинает угасать:

— У нас есть мемориал Холодный родник, но, к сожалению, сегодня он мало посещаем. Туда приходят люди пострадавшие от сталинского террора, их родственники, но я давно не слышал, чтобы 30 октября – в общероссийский день памяти жертв политических репрессий — там прошло какое-то масштабное мероприятие. А ведь от репрессивной политики пострадали десятки тысяч наших земляков. Изучив Книги памяти жертв политических репрессий, я насчитал не менее 65 тысяч репрессированных ставропольцев. Хотя количество пострадавших может быть в разы больше, ведь в случае ареста кого-то из родителей, автоматически страдала вся семья в целом. И наша цель – собрать максимум информации об этих людях…

Итогом стало обращение в адрес главы администрации города Андрея Джатдоева, с предложением создать ставропольскую «Стену памяти» на территории Холодного родника, а так же проведении там официальной траурной акции, приуроченной к 240-летней годовщине со дня основания краевого центра (она так же приходится на 2017 г.). Ответ не заставил себя долго ждать: инициатива поддержана, ее детальной проработкой займутся специалисты администрации, подключив к работе представителей общественности и СМИ. С одобрением уже выступили члены городской организации инвалидов – жертв политических репрессий.

То, что инициатива встретит серьезное противодействие со стороны идеологических оппонентов, сомневаться не приходится. Их главные аргументы которых остаются неизменными. «Хватит ворошить прошлое»; «руки прочь от Сталина, без него не было бы великой победы»; наконец, самый главный – «время было такое»…

Эти затасканные лозунги можно было бы оставить без внимания, если бы не одно важное «но»: почему, говоря о политических репрессиях в нашей стране, мы вспоминаем только имя Сталина? Не стоит ли расширить временные рамки и вспомнить о той роли, которую сыграли в становлении системы государственного террора другие советские вожди и партия большевиков в целом?

С чего все начиналось…

Речь идет, в первую очередь, о постановлении ленинского правительства — Совнаркома — «О красном терроре», опубликованном 5 сентября 1918 и событиях, ему предшествовавших.

Теоретически, документ подразумевался как ответ на «белый террор», в результате которого был убит руководитель петроградской ЧК Моисей Урицкий, а сам В.И. Ленин тяжело ранен Фани Каплан. В реальности же ни белогвардейцы, ни их идейные сторонники к этим событиям не имели ровным счетом никакого отношения. Но большевиков это абсолютно не смущало. Зато все произошедшее стало прекрасным поводом для расправы с теми, кто не испытывал симпатий к новой власти и идее «мировой революции».

Во времена гражданских войн ни одна из сторон не может претендовать на святость и чистоту одежд. Но факт остается фактом: террор в отношении мирного населения большевистское правительство закрепило законодательно, официально сделав частью своей политики задолго до установления сталинской диктатуры. В истории белого движения подобного аналога просто нет. Ни Верховный правитель России адмирал А. Колчак, ни белые генералы Л. Корнилов, А. Деникин или П. Врангель не издавали людоедских указов об уничтожении целых сословий и классов. В итоге вместе со всей Россией в пучину террора погрузилась и Ставропольская губерния.

Ставрополье, от крови красное

— Летом-осенью 1918 г. по Ставрополью и Тереку прокатилась волна массового террора, — рассказал «Репортеру» кандидат исторических наук, краевед Алексей Кругов. — Бессудные казни, расстрелы заложников залили кровью и повергли в ужас весь Юг России. В большинстве случаев эти акты массового насилия были абсолютно излишни. Сколько людей погибло в мясорубке гражданской войны в нашем крае, вряд ли когда-нибудь будет известно. После Октябрьского переворота большевики беспощадно уничтожали своих соотечественников: интеллигентов, священнослужителей, офицеров, казаков, зажиточных крестьян. Белые, в свою очередь, так же безжалостно относились к тем, кого подозревали в сочувствии коммунистам.

Что касается непосредственно красного террора, то сохранились материалы Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков в городе Ставрополе в июне-июле 1918 г. Как следует из документов, террору предшествовали обыски и реквизиции, проводившиеся матросами и красноармейцами и сопровождавшиеся повальным грабежом. Одновременно применялся и общепринятый прием – наложение контрибуции на «буржуев» с обязательным взятием заложников и заключением их в тюрьму.

Кровавый террор в Ставрополе начался в ночь с 19 на 20 июня. Первым был убит гласный городской думы, педагог А. Чернышёв. Арестовали его только за то, что он неодобрительно отзывался о большевиках. 20 июня был арестован и зверски убит на Холодном роднике отставной восьмидесятилетний генерал Павел Мачканин, участник Крымской кампании, покорения Кавказа и Турецкой войны, который уже в силу одного только возраста не мог представлять для большевиков никакой опасности. Согласно материалам Особой комиссии, после вступления в город частей белой армии, из десятка могил извлекли тела 96 горожан, убитых в течение недели…

— Необычайно широко применялась большевиками и практика расстрела заложников, — продолжает историк. — Так, осенью 1918 г. в Пятигорске было казнено около 100 человек, среди которых находились генералы Н. Рузский и Р. Радко-Дмитриев, князья Урусовы, Шаховские, другие известные люди России. Некоторые из них были военными пенсионерами и доживали остаток лет на Кавказских Минеральных Водах. Реальной угрозы они не представляли, тем не менее, погибли в страшных муках…

Вспомним всех поименно!

Сегодня трудно назвать число тех, кто погиб в застенках ЧК только по причине своего происхождения, не являясь активными противниками советской власти. Часто зверства чекистов и красноармейцев вызывали ответную реакцию, когда наиболее активная часть населения с оружием в руках выступала против карателей. Так произошло в Ставрополе в ночь на 27 июня, когда небольшая группа горожан – бывших офицеров, гимназистов, представителей интеллигенции – предприняла попытку антибольшевистского восстания.

— Это были жители нашего города, они не являлись ни красными, ни белыми, — продолжает И. Любенко. – Какая-либо связь с белой Добровольческой армией у них отсутствовала. Выступили они против пришлых элементов, терроризировавших население — матросов, китайцев, сотрудников ЧК, командированных сюда из Нижнего Новгорода. Эти 120 человек, которыми руководили офицеры братья Ртищевы, были казнены, а позже перезахоронены на кладбище в ограде Андреевской церкви, рядом с могилой Риммы Ивановой. Но на сегодняшний день там нет не то, что памятного камня, нет даже креста. Считаю, что фамилии и фотографии тех из них, информацию о ком еще можно найти, тоже должны быть размещены на «Стене скорби», равно, как и лиц, казненных в Пятигорске.

Палачи и жертвы

Читать правду о гражданской войне тяжело, гораздо легче отмахнуться от фактов и «перестать ворошить прошлое». В каком виде будет увековечена память о наших погибших земляках – вопрос открытый. Денег на монументальное сооружение в городском бюджете нет. Скорее всего, стена будет передвижная, подобная той, что была возведена на проспекте Октябрьской революции в дни майских праздников.

По словам И. Любенко, несомненным плюсом такого формата является компактность и мобильность: по мере поступления дополнительной информации, стена может быть расширена, к ней добавятся новые секции; кроме того, возможна ее демонстрация не только в Ставрополе, но и в других населенных пунктах нашего региона. Сам комплекс должен находиться вне каких-либо идеологических рамок: здесь найдется место как тем, кто изначально не принял советской системы и был ею уничтожен, так и тем, кто попал в ее жернова, будучи убежденным коммунистом.

Таким образом, имена генерала П. Мачканина и братьев Ртищевых, будут запечатлены рядом с фамилиями партийных работников, расстрелянных в 1937 г. Сегодня забвению, по большей части, преданы и первые, и вторые. Правильно ли это? С другой стороны, все они – наши земляки, чьи сломанные жизни являются частью трагедии государственного масштаба. Являясь неотъемлемой частью недавнего прошлого, они способны послужить одним — в качестве примера, другим — в качестве урока. Ведь в жестокую летопись двадцатого столетия должны быть равно вписаны имена и палачей, и жертв, как предостережение от повторения ошибок прошлого.

Вячеслав МЯТИШКИН