Посмотрел вчера «Солнечный удар» Никиты Михалкова. Сложные и противоречивые чувства остались. Весь фильм не покидало ощущение, что режиссёр пытался растянуть картину до кинопрокатного времени. Про воздушный шарфик, поршни двигателя парохода во время соития («Голый пистолет») и детскую коляску на Потёмкинской лестнице писали много, так что повторяться не буду. Замечу лишь, что ожившие от ветра деревянные плечики на вешалке смотрятся странно, так как даже полотенце в этот момент почти не колышется от сквозняка. Но, может, такова была задумка? Удивляет «находка» режиссёра: офицер, точно тать, не только забирается в чужую каюту, но и роется в вещах незнакомки. А потом, нанюхавшись табака и, не переставая чихать, он прячется за дверью и спасается бегством. Естественно, ничего подобного у Бунина и в помине нет. «Солнечный удар» совсем небольшой рассказ на три листа про дорожный адюльтер, про внезапно возникшую страсть. Там всего-то два действующих лица: он и она (и эпизодически появляется извозчик). И всё. Здесь же всё иначе. Герой всё время спрашивает: «Как всё это началось?». Но вспоминает, почему-то не какую-то, допустим, видимую им демонстрацию в 1905 году или, например, убийство самарского губернатора, произошедшее на его глазах, а скоротечный дорожный роман, в котором придуман этот вопрос мальчика о Дарвине, обезьяне и царе. Если бы Михалков ещё до фильма не объяснил свой замысел, то догадаться о том, что хотел сказать автор, было бы сложно. Однако Чехов писал, что писатель ничего не должен объяснять читателю. Писатель должен быть отстранённым рассказчиком и писать так, чтобы читатель сам всё понял без подсказок. Так же, думаю, должно быть и в кино. Здесь же, ещё до выхода фильма уже все обсуждали этот режиссёрский ход. Сомнение вызывает придумка про батюшку, освящение крестика и десять рублей. Это явно натянутый эпизод. Зачем он? Про то, что корова стоила 40 рублей (достали! в каждом мало-мальски историческом фильме упоминают про эту корову!)? Показать, как церковь разлагалась? А штамп про бабочек, гусениц и женщин? Про Некрасова? Ладно, согласен,Некрасов был заядлым картёжником. Так Пушкин, Лермонтов, Толстой винтили не меньше и проигрывались в дым. И что с того? Они тоже виноваты в октябрьском перевороте 1917 года? Но, когда пленный белогвардейский офицер обвиняет в революции русскую классическую литературу, то мне кажется, что говорит не он, а Никита Михалков. Причём диалог выглядит как кухонный разговор на тему «кто виноват в наших российских бедах?». И ответ автор даёт недвусмысленный: «либералы» (они, грешные, во всём виноваты, даже в сегодняшней коррупции). А вообще-то, когда художник – писатель или режиссёр – создаёт работу в угоду пропагандистской установке, то получается халтура, потому что он (художник) подгоняет свой творческий замысел под заказ. Но спел Никита Сергеевич хорошо, душевно. Так что противоречивые чувства остались. Не знаю, может, так и должно быть. Во всяком случае, картина заставляет думать, анализировать. Одно бесспорно: Михалков большой мастер. Иначе мы бы его не обсуждали.