Интервью издательству «Эксмо»

Иван Любенко — один из наиболее интересных авторов, пишущих в жанре ретро-детектива. Он создатель увлекательной серии о приключениях Клима Ардашева. Недавно Иван Иванович выступил и как драматург. Спектакль по его пьесе «Мёртвое пианино» с успехом идет в Ставрополе.

Мы встретились и поговорили с ним том, как написать качественный детектив, о том, как создавался образ Клима Ардашева и, разумеется, о его пьесе.

Иван Иванович, почему вы выбрали для себя ретро-детектив как форму сюжетного повествования? Связано ли это с тем, что по первому образованию вы — историк?

Историческое образование наложило свой отпечаток на мою жизнь, на восприятие окружающего мира. Желание узнать, как раньше жили люди, допустим, лет сто с лишним назад, интересовало меня ещё с юности. Ведь каждый день, проходя мимо старых купеческих особняков по дороге в институт, я невольно обращал внимание на внешние особенности этих зданий: ставни, крыльца, двери… И всегда хотелось заглянуть внутрь и понять быт старого времени, когда на ночь запирались ставни, а по утрам отворялись. Да и двери — старые хранители домашних покоев. По ним, точно по золоту эполет, можно прочитать многое. Высокие, добротные — иногда двустворчатые, двуполотенные, большей частью дубовые, — то важные, как столоначальники, то скромные, как письмоводители. И чего только с этими «верными стражниками» не делали! И хлопали нервно, получив отказ от экзальтированной особы, и притворяли бережно, боясь прогневить знатных хозяев, и тарабанили под утро, увозя потом в воронке «классовых врагов». …А почему детектив? Тут всё просто: что ещё может придумать адвокат, кроме детектива? К тому же мне нравится изобретать интересные преступления.

Часто ли вы сами читаете детективы? Кого из классиков этого жанра вы предпочитаете остальным?

Детективы стараюсь вообще не читать, поскольку это мешает придумывать свои загадки. Ведь всегда есть опасность начать кроить сюжет по чужим лекалам, даже не осознавая этого. Внимательный читатель это обязательно заметит и потом упрекнёт. А так, конечно, давным-давно я прочёл всего Артура Конан Дойла. И считаю его лучшим из мастеров этого жанра. Безусловным эталоном.

Иван Иванович, совсем недавно состоялась презентация вашего нового романа «Черновик Беса». Не могли бы вы рассказать, как родился замысел этой книги?

Было три презентации: первая в Сочи, в старейшей библиотеке именно А.С. Пушкина, построенной на деньги жителей посада в 1912 году, и две в Ставрополе… А книгу придумал случайно 30 марта прошлого года, находясь на прогулке в сочинском дендрарии. Во время рассказа экскурсовода о жизни основателя этого прекрасного парка в голову пришла идея. Я сел на лавочку и минут пятнадцать набрасывал в блокноте план. А потом всё оставшееся время отдыха и дороги домой уже додумывал детали сюжета. И написал довольно быстро. И вот ровно через год, день в день, я вновь оказался в этом городе, и роман уже продавался во всех книжных магазинах. Не могу не выразить благодарность своему редактору и всему издательству за такую оперативность.

Как родился образ Ардашева?

Тут много составляющих. Я не могу сказать, что он списан с одного человека. Их несколько. В нём есть и черты моего старшего брата, и старого товарища, и ещё одного интересного человека, к сожалению, уже ушедшего. Есть что-то и от меня. Но в целом Ардашев показан таким, каким я всегда мечтал быть, но не стал.

Клим Ардашев — герой харизматичный и яркий. Как вы считаете, кем бы он еще мог стать, если бы волею автора не был сыщиком?

До того как он стал присяжным поверенным и принялся за расследования преступлений, он ведь выполнял секретные поручения МИДа за рубежом. То есть фактически занимался шпионством, как тогда говорили. А вообще у людей такого склада есть два пути: либо в герои, либо в злодеи.

Иван Иванович, почему вы выбрали для своего героя эпоху начала XX века?

Это очень интересное время. Оно несколько сходно с нынешним. Такой же сумасшедший скачок науки и техники, как сейчас. Да и Россия становилась на ноги и на весь мир заявляла о своём самобытном величии, но в то же время ни в коем случае не отвергала и западные ценности. Тогда у нас был самый лучший и самый независимый суд, мы строили дредноуты на собственных верфях, появился подводный и воздушный флот, а русские учителя за государственный счёт ездили в Европу перенимать лучшие достижения в образовании. Да и сыскная полиция славилась на весь мир. Да много чего было хорошего…

Как вы считаете, какой черты характера не хватает Ардашеву?

Доброты, наверное. Понимаете, человек, служивший в разведке, не может быть добрым. Она для него — слабость, препятствие для выполнения задания. Поэтому он и использовал своего товарища, доктора Нижегородцева, в качестве «негодного объекта» в романе «Чёрная магнолия». Но делал это, что называется «втёмную», чтобы Нижегородцев ничего не заподозрил. Иначе, весь его расчёт сразу провалился бы.

Иван Иванович, вы адвокат. Используете ли вы реальные истории из своей практики в сюжетах книг? Или всё-таки стараетесь этого избегать?

Нет, ни в коем случае! Это же интересно! Допустим, я знаю, как провалить очную ставку или опознание, как завести допрос обвиняемого в тупик или доказать суду, что свидетель лжёт. Понятно, что для этого нужны определённые условия, но иногда звёзды сходятся и замысел удаётся. Естественно, всё это умеют делать и мои герои.

Лев Толстой посещал заседания судов, чтобы создать сцены в романе «Анна Каренина». Используете ли вы приём погружения в реальные жизненные события, чтобы описать сложные сцены?

Да… Я вот совсем не понимал ремесло модисток и, когда писал роман «Супостат», пошёл в ателье, где ещё в начале 60-х работала моя мама. Там меня познакомили со стариком, которого учил ещё дореволюционный портной. Мы долго общались, и домой я уже, что называется, просто летел на всех парусах, чтобы начать писать. А до того как принялся за «Убийство на водах», с трудом отыскал картёжного шулера. Он давно бросил своё занятие и занимался выращиванием цветов. Я пригласил его домой. Удивительный старик, не признающий сотовых телефонов. А ещё он оказался большим любителем сладкого. К табаку и вину и вовсе безразличен. Мы пили чай в беседке и непринуждённо болтали обо всём на свете и лишь немного о картах… Меня интересовали не столько карточные приёмы, сколько психология шулерства. Я пытался понять, есть ли у неё границы… И, слава богу, мне это удалось. После этого роман и ожил…

В недавно вышедшем сборнике исторических детективных рассказов «Скрытые улики» есть ваш рассказ «Мёртвое пианино». Но вы написали одноимённую пьесу, которая с успехом идёт в Ставрополе. Что заставило вас инсценировать этот рассказ?

События детективного расследования в рассказе происходят на ограниченной площади при большом скоплении людей — в синематографе. Но в этом и большой плюс. Получается некая камерность. Вот я и решил попытаться написать такую пьесу, чтобы сделать зрителей спектакля невольными участниками расследования. Судя по двум аншлагам, горожанам это понравилось. Третьего мая будет третья премьера. Потом ещё в сентябре и ноябре. Только хочу заметить, что пьеса весьма отличается от рассказа. Это и новые сцены, и режиссёрские находки. Добавлю, что и актёры тоже привнесли своё видение некоторых моментов… Думаю, так и должно быть.

Если бы нужно было описать труд писателя в трех словах, какие это были бы слова?

Борьба с ленью.