Так и было. Только щитки я заполнял подшивками журналов «Техника молодёжи», которые вкладывались в мешки, а сверху на каждый щиток мама пришила по молнии. К ногам они крепились ремнями через лямки. Когда бумага превращалась в труху, я вставлял новые журналы или газеты. А вот «Наука и жизнь» не подходила почему-то. Журналы я утаскивал у старшего брата, который их бережно складывал и хранил на нижних полках книжного шкафа. Перья для клюшек игроков лучше всего подходили из школьных стульев с гнутыми спинками, т.к. прекрасно получался кистевой бросок («бабочка»). Их мы вставляли в держаки от лопат или тяпок. В школе целых стульев с гнутыми спинками зимой почти не было. Оставались только с прямыми. Фабричные клюшки ребята не признавали. Мало того, что они были дорогими, так ещё и ломались. Моя вратарская клюшка была самодельная из авиафанеры. Прослужила несколько лет. Мне её сделал средний брат, работавший столяром на мебельной фабрике. Когда я её увидел, счастью не было предела. Но вершиной мальчишеской радости была пластмассовая «канадская» вратарская маска (очень похожая на получереп). Её в 1976 году из Москвы привёз старший брат. Мне завидовала вся Ташла (наш район). А вот куда она делась — не знаю. Вот так, увидел фото и вспомнилось детство.

Владимир Руфинович Лагранж
Из альбома «Так мы жили»