Родился в станице Должанской Ейского района Краснодарского края. Долгие годы работал в газете «Ставропольская правда». Виктор Александрович Вовк — член Союза журналистов России. Победитель краевого журналистского конкурса имени Германа Лопатина. Автор поэтических сборников «Кто быстрее – годы или я?» (Ставрополь, 2000 год) и «Я к вам приду еще — из прошлого» (ЮРКИТ, 2009 год). Стихи публиковались во многих средствах массовой информации, в том числе в «Ставропольской правде», еженедельнике «Литературная Россия», журналах «Южная звезда», «Сельское Ставрополье», «Авиценна», «Литературный Кисловодск». Имеется также и песня на его слова.
* * *
Не жалею ни слёз, ни денег,
Что ушли как вода в песок:
Вдруг отмоется суть мгновений,
Станет чище любви исток?
И хотел бы сразить вас новью,
Но другое на ум нейдет:
За любовь заплатить любовью –
Это главный на свете счет!
Ах, кому только я не должен!..
Но такие долги не грех:
Жить придется как можно дольше,
Чтоб хватило меня на всех.
* * *
Моя весна не стала летом,
Смутьянку-осень обошла,
Махнула сразу в лихолетье –
И статус зимний обрела:
Не то сейчас душистым снегом
Усыпан мой цветущий сад;
Не то в лугах пушистым сеном
В валки ложится снегопад;
Не то усталые дождинки,
С печалью трепетной в родстве,
Как запоздалые слезинки
Дрожат в небесной синеве…
…Но снова день! И что – не знаю,
Блеснуло вдруг в неясной мгле…
Душа, предвидя встречу с маем,
Уже чуть-чуть навеселе!
* * *
Прости, дорогая, но мне не до смеха:
Ну разве – сосульки под нашими стрехами?!
То годы мои, и не только мои,
Видать, от избытка звенящей любви
Свисают и тают, задолго до мая
На взвинченном солнце капелью сверкая,
Уже не тая хрусталя изо льда,
В котором застыла живая вода.
И так убывают – по капельке-капле,
По самой, по малой… Признайся: не так ли?
* * *
Почему я завидую юности?
Потому что я помню ее…
Дай мне, старость, воинственной мудрости
Снова годы призвать под ружье!
Дай горячей любви! Сколько выпито
Этой страсти на долгом веку!
Мне, наверно, у жизни бы выпытать:
«А смогу ли еще?». Ой, смогу!..
* * *
Добрым словом батю вспоминаю:
Дом построил сыну на века.
Все равно с какого глянуть краю —
Чувствуется мастера рука.
Не дворец, конечно, не домина,
Но и не хатёнка, не изба.
Не теряет стать свою доныне,
Словно берегла его судьба.
Он стоит и, даже подбоченясь,
Смотрит вдаль, как будто вдалеке
Видит жизни новое теченье
На родимой улице-реке.
Жаль, отец: дороги нет обратной…
Но и с неба видишь свет любви:
На крылечке, всё таком же ладном,
Веселятся правнуки твои.
* * *
Не вразлад, а стройно и с душою
Ты мне пой о родине, строка,
И веди дорогою степною
В край, где я останусь на века!
А иначе я – без этой песни,
По одним лишь звездам – не найду
Той стези, что в хаосе словесном
Не всегда имеется в виду.
* * *
Уж не знаю, где Вы,
И не знаю, кто Вы –
Старая ли дева,
Или чья-то мать,
Но хочу, чтоб снова
Вы пошли налево:
Нам постель готова —
Остаётся ждать…
Ах, какие травы
На лугу у речки!
И всё те же нравы
У моей луны:
Будто держит свечку
Для своей забавы
Над пустым местечком,
Где пропали сны.
Не придёте, знаю,
На свиданье с ветром,
Что со мной гуляет
В пьяной голове.
Вон — старушка верба!
Но и та скрывает
Девственные дебри
В молодой листве…
Словно на базаре
Звонкую монету,
Я в ночном раздрае
Сердце потерял.
Вот луна и светит
Над лугами яро:
Чтоб его, заметив,
Кто-то подобрал!
* * *
Уйму слов в честь тебя перепробовав,
Растерялся: любое уместно!
Но из них, припасенных с три короба,
Почему-то не сладилась песня…
Не смогла интонация-праведница
Изощренный подтекст одурачить,
И слова – будто яблоки-паданцы
На соседней заброшенной даче:
Вся земля урожаем усыпана
После шумно пронесшейся бури.
Ну и что? Мы не ходим на цыпочках
Перед этой лежащей натурой.
ВАРИАЦИЯ НА ЗИМНЮЮ ТЕМУ
Озарила живая свеча наш нечаянный вечер.
Колошматя окно, набивается в гости метель…
Вот кому ты обязана этой нежданною встречей:
Убегая от вьюги, я теплую вспомнил постель…
Почему ж до сих пор мой случайный приход не развенчан?
Видно, очень на долгой разлуке настоян твой хмель.
* * *
Разгулявшаяся метель
Распрекраснее солнца красного:
Чем не наша с тобой постель
С завихреньем порыва страстного?!
Сколько можно земную страсть
С разыгравшейся вьюгой сравнивать? –
Словно карта, ложится в масть
Что-то очень родное, давнее.
* * *
Называя любовь свистопляскою,
Ты, наверно, имеешь в виду
Белый танец метели неласковой,
Освиставшей ночную звезду?
Мир, чарующий красками-звуками,
Мы, решив возвести в абсолют,
Замели стихотворными вьюгами, —
Так родился наш зимний этюд!
* * *
Наверное, мало было
Тех звезд, что собрал в букет –
В подарок для женщины милой…
Взглянув на презент уныло,
Ответила гордо: «Нет!».
А кто виноват? — Друг-ветер:
Уснувший в ту ночь, прохвост,
В небесной оранжерее
Не смог облака развеять,
Мешавшие сбору звезд!
* * *
В чистом поле четыре воли:
Хоть туда, хоть сюда, хоть инаково…
«Где такое найти раздолье?». –
«За болотами и буераками.
Но к нему не дойдешь: я знаю!». –
«Почему? Разве сбоку припёка я?». –
«Это ветер родного края,
Это юность твоя далекая».
* * *
Довольно капризничать, барышня-осень,
Смущаться и прятать рассеянный взгляд:
Мол, тучи нависли, и ветер несносен,
Опавшие листья уж больно пестрят…
Ну кто, как не ты, сотворит – лучше мая! –
В небесном подрамнике новый этюд –
Такой, чтобы сердце мое, замирая,
Нашло в этой грусти последний приют!
И осень мне пишет! Заметно …взрослея.
Солидною дамою стала она –
Тональность пейзажных набросков светлее:
В них зимняя строгость всё чаще видна.
* * *
Вечернее небо зарделось стыдливо
В объятьях морозца – до хруста горячего!
Выводит поземка земные мотивы
Постельным курсивом и шепотом вкрадчивым.
А утром сугробы уснут под забором,
В растрепанных чувствах, устав от вчерашнего.
И выглянет солнце, с веселым укором
Взирая на игры с метельными шашнями.
* * *
Слякоть нудная – камнем с души. Осень – бабою с воза…
И невольно рождается неологизм …«снеголов»:
До чего я люблю диктатуру крутого мороза
С полевевшим уклоном заносчивых вьюжных снегов!
Разгулявшийся ветер, ломай сухостой философии!
Речевые стандарты, трещите, родные, по швам!
Моралистам из офиса «Критика» (жаждущим описи
Стихотворных и прочих изъянов) мы скажем: «Фиг вам!».
* * *
Лучи, как ручьи,
Струятся с небес
И просятся сразу в палитру этюда.
Наверное, снова попутает бес:
Не выдержу я поэтический стресс –
Стихами потешатся добрые люди.
Уж рифмы, как медь,
Начинают звенеть
На донце души с серебром вперемешку.
Я всю эту мелочь истрачу на …сеть,
Чтоб ею ловить и сегодня, и впредь
Веселые образы — будням в насмешку.
А если какой,
Наигравшись со мной,
Из рук упорхнёт, будто синяя птица, —
Ну что за печали!.. Тряхнув стариной,
В безоблачной дали поймаю другой
И этой удачею буду гордиться…
* * *
Высоко-высоко (чтобы видели все,
Как взлетает фантазия!) месяц ущербный
Проложил для стихов сверхночное шоссе:
Пусть летят, вороные, по звездному щебню!
И, наверное, это не худший удел –
Обнимаясь с высотами ясного неба
И ломая стандартов привычный предел,
Вдруг свести воедино реальность и небыль.
Я ОТ ВАС ДАЛЕКО НЕ УШЕЛ
Поэты как дети! Придумать такое:
Небесные звезды назвать не иначе
Как искрами страсти; коснешься рукою –
Почувствуешь, дескать, их отклик горячий!
Помилуйте, братцы! Тут правда не ваша.
Ведь это не искры, а …брызги верлибров,
Расплёсканных в небе из поднятой чаши
В честь образов самых различных калибров.
Возможно, что звезды – словесная россыпь.
А может, осколки разбитого счастья,
Которые в даль бесконечную бросил
Какой-то поэт, разгоняя ненастье.
* * *
Зима белоснежными нитками
Мне выткет такой гобелен,
Что даже и с сотой попытки я,
Слагая простейший катрен,
Едва ли смогу эту белую,
Как есть, описать красоту.
Попытку последнюю сделаю,
Вдруг образ поймав на лету,
Уже не сейчас, а впоследствии,
Ну, скажем, в июньский денек,
Когда тополя, нас приветствуя,
Уронят на землю пушок.
ПОЧУВСТВУЙТЕ СЛОВО
Осязайте душою слова!..
На кремень есть похожие –
Я из них высекаю
Сердечный огонь для стихов.
А другими всегда
Устилаю тропинки исхоженные,
Чтобы падать не больно
Под тяжестью старых грехов.
А еще есть слова –
Их сравнить позволительно с зёрнами:
Не спеша прорастают
В ухоженных строчках-рядках.
Если б их не глушили еще
Сорняки подзаборные!
Да чтоб солнца
И дождика больше на чистых листках!
Попадаются – тише воды,
Вроде даже беззвучные.
Но их слышно! –
Грохочут в тиши как раскатистый гром.
Из других я сплетаю узоры
Довольно нескучные,
Но они почему-то
Не радуют глаз даже днем.
Есть пластичные, мягкие, жирные –
Сущее месиво!
Из таких ради хохмы
Потешные маски леплю.
И потом раздаю их прохожим,
Чтоб всем было весело.
Но сначала я сам
Эти маски примерить люблю.
А иные слова
Почему-то мне кажутся звездами,
Под которыми в чувствах
Впервые призналась мне ты.
Эту память развесить бы в доме
Букетами-гроздьями!
Жаль, не смог их собрать
Из-за нашей сплошной суеты…
* * *
О родная сторонка –
Долгожданный …тупик,
Биографии …кромка,
Мой …седьмой материк!
Сколько ж ты настрадалась,
По сусекам скребя!
Лишь одна только старость
Не достала тебя.
Молодая, цветущая,
Пусть с судьбой не в ладах,
Ты, душою поющая
О невечных снегах,
После зимних кошмаров
Улыбаешься мне.
И в руках как подарок –
«Небо в солнечном дне».
…Словно сбоку припёка,
О былом не скорбя,
В той сторонке далёкой
Я оставил …себя.
О родимой станице –
Мой изломанный стих.
Дай же вдоволь напиться
Из ладошек твоих!
* * *
То ли мы свое забыли звание,
То ли это – сумасшедший век:
У себя на Родине в изгнании
Неприлично русский человек.
* * *
Я слышу, как мама плачет,
Тихонько слезу смахнув:
«Отбился от рук — иначе
Не бросил бы мать одну…
О нет, ты меня не понял:
Навеки ко мне — не след,
Тем более в этом поле
Свободного места нет.
Ты помнишь, какие розы
(Воистину цвет земли!)
До самых снегов-морозов
У нас под окном цвели?!
Какой чистотой сияли
И хата, и сад, и двор!
Пусть даже согнут печали,
Но дом запустить — позор!
А здесь? Не видать оградки,
Цветочки забил бурьян…
Ты болен? С работой шатко?
В отъезде? Иль, может, пьян?
Надолго ко мне не надо —
Пришел бы на час-другой,
Навел хоть какой порядок
Над пыльной моей плитой.
И стало бы мне чуточек
Теплее в сырой земле.
Как зябко мне здесь, сыночек!
А дело уже к зиме.
Сказала бы я соседям,
Что рядом со мной лежат:
«Меня не забыли дети —
Сам черт мне теперь не брат»…
…А может, не голос мамы
Мерещится мне сейчас,
А сердце кричит — от срама,
В котором я весь погряз?
Сорвавшийся с кручи ветер
Наотмашь по морде бьет:
«За эту слезу ответишь —
Наступит и твой черед».
Кляну суету пустую,
Что сбила меня с пути.
Кладбищенский крест целую:
«Родная, прости… прости!».
Виктору Вовку:
Как иногда в стихах открывается душа человека! В какие прекрасные одежды из слов она одевается! То струится грустью, то радостью, то светит во мгле лучом сверкающим…
Очень светлая у вас душа, Виктор Александрович! И потому лирика ваших стихов проникает в сердце читателя, заражая его прекрасными помыслами и стремлениями, заставляя переживать и примерять к себе всё, сказанное вами столь поэтично, искренне, пронзительно. Нового вам никогда неиссякающего вдохновения!
Галя, сердечное Вам спасибо за этот отзыв! Искренне говорю Вам: Ваши добрые слова придают мне сил и вдохновляют на новые стихи!