О сегодняшнем правосудии я уже писал (здесь). А вот  такие материалы из прошлого греют мою адвокатскую душу. И прав   московский коллега Иван Скобеев, оставивший свой комментарий: «Если бы в наше время судей за такое судили, работать было бы некому…».

«Нанесение оскорбления мировым судьёй при исполнении своих служебных обязанностей.

22 апреля 1900 года в 9/2 час. утра прибыл в камеру мирового судьи 2 уч. г. Вильны Фурина пом. присяжного поверенного Козловский для подачи искового прошения по делу доверителя его, Венцлавского. День был присутственный; в камере в ожидании разбора дел, назначенного в 10 час. утра, собрались тяжущиеся и публика. Когда мировой судья вошел в камеру и заметил его, просителя, держащего в руках лист бумаги, то спросил, что ему, Козловскому, надо. В ответ на это он подал мировому судье исковое прошение. Тогда судья крикнул на него: «не знаете, что я по субботам не принимаю никаких прошений, а еще поверенный, как вам не стыдно». Но Козловский заявил, что просит принять прошение в виду того, что им заявлено, между прочим, в прошении ходатайство об обеспечении иска, и он имеет основание опасаться, что имущество ответчика будет переукреплено за другим лицом, однако, если его, просителя, требование незаконно, то он просит возвратить ему прошение обратно. Судья нервно врывал у него из рук прошение, и предложив ему обождать в камере резолюции по вопросу об обеспечении иска, вышел за перегородку, не доходящую до потолка, за которой находилась канцелярия, и там сильно возвышенным голосом заявил так, чтобы всем было слышно: «вот нахалы поверенные; три года висит у меня объявление, что по субботам не принимаю никаких прошений, а они тут лезут в субботу со своими прошениями, вот нахальство»; произведенным расследованием было выяснено, что камера и канцелярия разделялись одна от другой тонкой дощатой стенкой, в камере слышно, что говорят в канцелярии, даже если говорят обыкновенным голосов, при условии тишины в камере; затем было найдено объявление мирового судьи о том, что прием прошений для городских жителей назначен ежедневно в от 91/2 до 11 час. утра. В виду изложенного и принимая во внимание, что судья произнёс следующие оскорбительные выражения: «как вам не стыдно» и «уже два года висит у меня объявление о том, что я не принимая прошений по субботам, о они всё лезут нахально», что в нарушение 41 ст. у.с.у. было вывешено объявление об этом, и судья нередко отказывал по субботам в приёмке прошений, что сиё преступление предусмотрено 343 ст. ул. о нак., Фурин был предан суду виленской судебной палаты. Виленская судебная палата, рассмотрев дело, не признала мирового судью виноватым и оправдала его по взведённым на него обвинениям. На этот приговор судебной палаты товарищем прокурора был подан в Правительствующий Сенат апелляционный протест, в коем он просит приговор палаты отменить и признать Фурина виновным во взведенных на него обвинениях. Правительствующий Сенат, рассмотрев это дело, отменил приговор палаты и постановил сделать мировому судье Фурину замечание».

Текст взят из  материалов блога Иван Скобеева.